+13 Киев
– Мы когда зашли на эту территорию, рассчитывали, что до вечера тут все как-то образуется, но к ночи ситуация только ухудшилась. Людей с оружием появилось немерено. Пришла Самооборона – вся в саже, со щитами и дубинками. Начали в помещения заходить, в основном вип-класса, брать их под охрану. "Елки-палки, - думаю, - ну куда вы?".
– Говорят, чтобы обуздать агрессивную толпу, ее надо возглавить. Вы, Денис, именно так поступили с теми, кто ворвалась на территорию "Межигорья" и грозил снести все на своем пути?
– Когда идет толпа, ты сразу выделяешь по каким-то психологическим приметам человека, который будет тебя слушать, выполнять твои указания, – именно таких я выбирал на охрану объектов. Кроме того, толпа хочет видеть лидера, а его не было. Ей нужно, чтобы кто-то командовал, но все боялись взять на себя ответственность: вдруг потом с него спросят за то, что кто-то украл, испортил.
Одно дело, если бы я пришел сюда с командой в 300 вооруженных человек - тогда все бы шли через посты, детекторы и никто не рыпнулся. Но один я не мог их остановить. Когда понял, что тут контроль уже утрачен и рассчитывать нужно только на себя, взялся за организацию постов на КПП. Смешивал разные сотни, добровольцев добавлял, чтобы хлопцы не могли сговариваться.
– А было много случаев мародерства?
– Нашлись два человека, которые отдавали неправильные команды, и я понимал, почему они это делают. На них составлены рапорты, поскольку все происходило уже в присутствии внутренних войск на территории. Думаю, мы разберемся с ними. А так, в принципе, глобального мародерства не было. По мелочи брали все, потому что никто за это имущество реально не отвечает. Надо понимать, что все щели ты перекрыть все равно не можешь: это же не таможня.
Если бы мы ждали от кого-то решений, тут бы уже ничего не было. А так – зайдите в любой дом: плазмы на месте, картины висят. Если что-то унесли, то мелочь какую-то. Да это и не воровство, надо признать. Потому что сотники приняли решение, что алкоголь пить и вывозить можно. Не в безумном количестве – три бутылки, пять, хотя там никто и не считал. Халаты, одежда, обувь, шампуни, одеяла – без проблем. Это трофей боевой, с чем никто и не спорил. Следили все за драгоценностями. Но опять же никто не понимал, какие драгоценности, где они. К тому же я в первые сутки и не входил никуда, кроме этого дома. Но он гостевой, поэтому стоял пустой. Тут не было личных вещей.
"Если бы это добро можно было прихватизировать, от желающих бы отбоя не было. Но они же понимают, что теперь здесь все народное"
– А где вы научились читать лица людей, определять, на кого можно положиться, а кто обманет?
– Я еще студентом параллельно с учебой в университете школу телохранителей окончил. С 18 лет собирался в США: там эта профессия востребована и деньги хорошие платят – 80 тысяч в год. По тем временам эти суммы казались просто заоблачными, а я хотел заработать. Поэтому не первом месте у меня была не философия, а спорт. Наверное, образование наложило какой-то отпечаток, общение с профессурой и студентами, фанатично преданными науке, не прошло бесследно. Но тогда я трудам великих философов предпочитал книжки про Брюса Ли, Шварценеггера, Чака Норриса. У меня был черный пояс по карате, потом я занимался боксом, потому что настоящий телохранитель должен быть разносторонним. Нас учили мыслить головой, а не телом. Учитывать, кого ты охраняешь: если звезду, оберегать ее от физического контакта, если бизнесмена – спрогнозировать, откуда может исходить угроза.
– Вряд ли вас за океаном ждали...
– У меня было приглашение в Штаты. Еще я около года учил английский на курсах и с репетитором плюс предусмотрел запасной вариант – изучил язык программирования СИ++. Мне собеседование о предоставлении рабочей визы назначили на 20-е числа сентября 2001 года, а 11-го самолеты обрушили нью-йоркские небоскребы. Перепуганные терактами американцы мне отказали.
Было страшно обидно, ведь я столько лет готовился к поездке, а мне все перспективы обрубили. Я ненавидел тогда Америку до глубины души. Меня оскорбило то, что они не рассматривали толком мою кандидатуру – тупо зарезали. И больше я не стремился туда попасть, хотя возможности позднее были. Как говорил попугай Кеша: "Нас и тут неплохо кормят". В Европу начал ездить.
– Выходит, вы заглянули в "Межигорье" на часок, а застряли уже на два месяца. Красивая жизнь засосала?
– Думал, на пару дней задержусь. Потом прошла неделя, две... Тогда я понял, что ждать смены, тех официальных структур, которым можно это передать, нечего. Вы же видите: властям сейчас не до "Межигорья", они разруливают ситуацию в стране. Да и нет особого желания у чиновников высокого ранга. Вот если бы это добро можно было прихватизировать, от желающих бы отбоя не было. Но они же понимают, что здесь теперь все народное и сюда нельзя соваться с личными интересами. А если брать интересы страны, то есть дела намного важнее, приоритетнее.
– Неужели никто не позвонил, не приезжал?
– Здесь был руководитель ДУСи "ударовец" Сергей Николаевич Аверченко, несколько раз в "Межигорье" наведывался заместитель министра МВД, самооборонец Николай Величкович по поручению депутатов.
– Люстрацию проводил?
– Почти. Проверял этот штабной дом, потому что до них дошли слухи, что комендант перевез семью в "Межигорье", уже живет здесь. "Ребята, говорю, не вопрос. Проверяйте, пожалуйста". Тут не было даже бумаг, которые сейчас по столу раскиданы. Только журналисты мне немного напакостили, их тут человек 20 тусовалось. Они здесь занимались своими расследованиями, поскольку этот дом, расположенный вдали от самых исхоженных троп, посчитали самым безопасным.
Выловили со дна водохранилища документы, которые прежний хозяин сжечь не успел и попытался утопить. Все это разложили, рассортировали, потом решили сушить - привезли для этого пушки сушительные, установили в подвале. Тут же ели, спали на полу - кто где мог прикорнуть. Вот эти ребята своим присутствием немножко подпортили "картинку". Но после них уже раза четыре убирали, так что все практически привели в порядок. Ничего ценного не пропало...
– А могло?
– Ну, если честно, после того как журналисты уехали, я обнаружил, что кто-то из них в ящики от бумаги четвертого формата упаковал тарелочки, переложил заботливо. Видимо, собирались погрузить, но то ли совесть проснулась, то ли что-то помешало.
– Интересно, кто из высокопоставленных гостей самое сильное впечатление на вас произвел?
– Наверное, премьер-министр Арсений Яценюк. Не алчный...
– ...вы тут на таких насмотрелись...
– ...простой до безобразия, он для себя ровным счетом ничего не хотел – заехал посмотреть, все ли тут в порядке. Не с официальным, так сказать, визитом...
– ...а по соседски, поскольку его дом рядом.
– Было уже 12 ночи. Но мы с ним разговаривали часа полтора, где-то ходили, несмотря на позднее время. Он меня приятно удивил – я говорю сейчас о нем не как о политике, а как о человеке. Политика – это такое болото, где любого, даже хорошего, парня заставят играть по своим правилам.
Я считаю, что быть правильным политиком невероятно сложно, потому что в эту сферу в большинстве случаев пробиваются аферисты, люди, которые стараются обмануть других с целью наживы. Их противоположность – авантюристы, то есть честные люди, которые сильно рискуют. Например, Колумб. Кстати, женщины любят авантюристов, потому что с ними интереснее, чем с прагматиками, которые все заранее просчитывают, стараются предвидеть.
– А вы к кому себя относите?
– К авантюристам, конечно.
