Гринченко подводка

О том, что четвертый реактор ЧАЭС долгое время после аварии изучала группа ученых под руководством московского физика Константина Чечерова, я узнал только во время разговора с Викторией Ивлевой. Чечеров официально – самый облученный человек в мире, получил около 2200 БЭР, из которых 1500 – в Чернобыле. Он умер в 2012 году. Несмотря на важность и – главное – доказуемость выводов ученых, их версия не стала известной. Если сильно упростить: почти все топливо из реактора вылетело, что совсем не совпадало с версией властей СССР.

"Мы использовали метод теплометрических измерений. Топливо выдает тепло, и если померить тепловой поток, можно измерить мощность топлива, которое осталось, а по мощности, зная радионуклидный состав, высчитать – примерно, конечно, – вес оставшегося топлива. И мы получили примерные оценки в 1988–1989 годах. Оказалось, что топлива там не очень много. Что противоречило генеральной линии партии о том, что там осталось 95% топлива", – говорит коллега Чечерова Геннадий Гринченко.

Именно из-за таких огромных расхождений в цифрах выводы ученых не получили широкой известности. Компартия СССР не любила признавать ошибки.

А ошибки были не только в оценках масштаба катастрофы, но и в том, как боролись с последствиями. Перечисляя их, Гринченко делает сноску: никогда раньше с авариями таких масштабов в стране не сталкивались, и принять правильное решение было крайне сложно. Тем более, что решения принимали партийные функционеры, а не специалисты.