Предисловие2

Не сумев захватить Финляндию, советское правительство отказалось от планов создания "Финляндской демократической республики" и заключило мир на почетных для себя условиях: отхватив от Финляндии ряд территорий, но оставив Финляндию независимой. 

Чем-то все это похоже на августовскую 2008 года войну России против Грузии; чем-то – на войну России в Восточной Украине. "Луганская народная республика" и "Донецкая народная республика" со своими Куусиненами во главе и по форме, и по названию, и по постоянным военным провокациям России очень напоминают "Финляндскую демократическую республику", а сформированный только что в Москве бывшим премьер-министром Украины Николаем Азаровым, бежавшим из Киева в Россию, "Комитет спасения Украины", готовый "взять на себя ответственность за судьбу Украины", мало чем отличается от куусиненовского правительства в Териоках. 

Телевидения в те годы не существовало. Можно только представить себе, как видоизменилась бы советская пропаганда, если бы в распоряжении Сталина был канал "Россия-24" во главе с Киселевым или же Первый канал под руководством Эрнста. Увы, самыми передовыми способами доставки дезинформации населению в годы Второй мировой войны были черно-белые газеты и работавшее с помехами радио.

Но были и другие отличия между сталинской кампанией 1939–1940 годов и путинской 2014–2015. Сталин нападал на Финляндию, заручившись согласием Германии, в то время как Финляндия противостояла Красной армии в полном одиночестве. Великобритания, готовая в обычных условиях оказать Финляндии поддержку, не могла это сделать, будучи вовлеченной в войну с Германией, из-за немецкой морской блокады. США в те годы придерживались жесткого нейтралитета и невмешательства в европейские дела, а потому не планировали приходить на помощь финнам, как не пришли американцы на помощь Великобритании и странам Балтии.

Сегодня политическая раскладка войны совсем иная. Россия не опирается на поддержку союзников и в полном одиночестве ведет военные действия против Украины, поддерживаемой финансово, дипломатически и политически Европейским союзом, Канадой и США. Ручейки военной помощи Украине постепенно будут становиться все больше и больше. Если даже Сталин не смог захватить Финляндию, нужно ли предполагать, что Путину удастся захватить Украину?

Основной принцип пропаганды – сиюминутное воздействие при нулевой продолжительности памяти. С пеной у рта доказывавшие жизнеспособность "Финляндской демократической республики" пропагандисты "Правды" забыли о ее существовании, как только Кремлем были выданы новые директивы, а читатели "Правды" не озадачились вопросом о том, куда девалось "народное правительство" в Териоках во главе с Куусиненом. Оно исчезло со страниц газет так же стремительно, как и появилось.

Тот же принцип воздействия используется сегодня российским телевидением: продолжительность психической атаки на зрителя равна продолжительности передачи, поэтому вещание основного пропагандистского канала "Россия-24" проводится 24 часа в сутки, без перерывов, с минимальными рекламными паузами и отклонениями на неполитические сюжеты. В периоды кризисов уровень пропаганды усиливается, как если бы вы просто увеличивали громкость аудиосистемы.

При решении определенных задач пропаганда концентрируется на этих конкретных задачах. Когда подступает срок очередных газовых платежей Украины, российские каналы, привлекая и Путина, и Медведева, и Миллера, обсуждают исключительно газовые проблемы и украинские деньги. Как только Украина проплачивает очередной транш, снова включается военная тематика. Деньги уже получены. Есть на что воевать. Так что единственным союзником Путина в этой войне является украинское казначейство.

В отличие от Путина, у Сталина в тот момент был союзник – Германия. 10 ноября 1940 года в Берлин для новой фазы переговоров с Гитлером в составе делегации из 65 человек отбыл Молотов. Он прибыл в Берлин 12 ноября в 11 часов утра и провел в Берлине двое суток. Переговоры были тяжелыми. Молотов потребовал прежде всего согласия Германии на советскую оккупацию Финляндии. Последняя отстояла свою независимость в зимней войне 1939–1940 гг., но Сталин планировал захватить ее со второй попытки, несмотря на колоссальные потери Красной армии (в семь раз большие, чем финской).

Молотов требовал также согласия Германии на оккупацию Советским Союзом Болгарии, на "строительство базы для сухопутных и военно-морских сил СССР в районе Босфора и Дарданелл на условиях долгосрочной аренды" и даже, при определенных условиях, на совместную советско-итальянскую войну с Турцией. Кроме этого, советское правительство настаивало, чтобы Япония отказалась от нефтяных и угольных концессий на Северном Сахалине. В ответ Гитлер предложил Советскому Союзу присоединиться к Тройственному пакту Германии, Италии и Японии, заключенному в Берлине 27 сентября 1940 года.

Проект соглашения между державами Тройственного пакта и СССР был составлен немцами. Он предусматривал два секретных протокола с длинным перечнем агрессивных намерений СССР и Германии. В частности, Гитлер соглашался с тем, что "основные территориальные интересы" СССР "лежат к югу от территории Советского Союза в направлении Индийского океана" и что "Германия, Италия и Советский Союз будут совместно работать над заменой ныне действующей конвенции о Проливах, заключенной в Монтре, новой конвенцией. По этой конвенции Советский Союз получит неограниченное право прохода через Проливы в любое время для своего военно-морского флота, тогда как все прочие державы, за исключением черноморских держав, а также Германии и Италии, в принципе откажутся от права прохода через Проливы своих военных судов".

Требования Молотова уступить Финляндию, Болгарию и базу в Босфоре и Дарданеллах Гитлер проигнорировал. Вечером 25 ноября 1940 года Молотов пригласил к себе германского посла Шуленбурга и дал ответ на германское предложение. Советское правительство готово было "принять проект пакта четырех держав о политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи", но с серьезными поправками. Германские войска должны были немедленно покинуть "Финляндию, которая по договору 1939 г. входит в советскую зону влияния"; в советскую зону влияния должна была быть включена Болгария. "В течение ближайших месяцев безопасность Советского Союза со стороны Проливов" должна была быть гарантирована... "строительством базы для сухопутных и военно-морских сил СССР в районе Босфора и Дарданелл на условиях долгосрочной аренды".

Германия обязывалась также признать, что "зона к югу от Батуми и Баку в общем направлении в сторону Персидского залива" является "центром территориальных устремлений Советского Союза", а Япония – отказаться от своих прав на угольные и нефтяные концессии на Северном Сахалине. Советское правительство также настаивало на присоединении Турции к пакту четырех держав, причем в случае отказа "Италия и СССР совместно" на основании нового отдельного соглашения должны были применить против Турции "военные и дипломатические санкции".

Гитлер предлагал подписать два секретных протокола. Сталин предложил подписать пять секретных протоколов: третий секретный протокол между Германией и Советским Союзом относительно Финляндии; четвертый секретный протокол между Японией и Советским Союзом об отказе Японии от нефтяных и угольных концессий на Северном Сахалине; пятый секретный протокол между Германией, Советским Союзом и Италией, с признанием того факта, что Болгария географически расположена внутри зоны безопасности черноморских границ СССР и что заключение советско-болгарского договора о взаимопомощи является политической необходимостью.

Более красноречивого ответа, чем тот, который дал Гитлер на советские требования от 25 ноября 1940 года, он дать не мог: 18 декабря Гитлер подписал директиву № 21, план "Барбаросса", о начале войны против Советского Союза. Разумеется, советское правительство о подписании директивы не знало. Но об отклонении Гитлером требований от 25 ноября было, конечно же, известно. Советско-германские отношения зашли в тупик. Немецкие войска находились в Финляндии, Болгарии и Румынии, т. е. в зоне, которую Сталин считал своей. Военное столкновение между СССР и Германией было неизбежно. Но готова ли была Германия к войне с Советским Союзом?

Мы знаем, что к этой войне Германия готова не была (потому что войну Германия проиграла). В 1938/1939 финансовом году Германия тратила на вооружения 15% своего национального дохода – примерно столько же, сколько Англия. Гитлер не хотел вооружаться за счет благосостояния германского народа. Это могло привести к падению его популярности. В Советском Союзе на военные нужды в третьей пятилетке (1938–1942) было выделено 26,4% бюджетных ассигнований, но в действительности из года в год тратилось все больше и больше. В 1940 году было потрачено 32,6% бюджета, а в 1941 году было запланировано потратить 43,4%.

С высоты сегодняшнего дня мы привыкли смотреть на 22 июня 1941 года как на величайшую ошибку Гитлера. Но очевидно, что наступательные операции лета 1941 года стали высшей точкой его военной карьеры. Война Германии против СССР была тактической, а не стратегической операцией Гитлера. Гитлер не считал Советский Союз серьезным противником. Он планировал разгромить Красную армию за несколько месяцев и с военной точки зрения выполнил задачу. Он не прибег к помощи важного потенциального союзника – Японии. При общем напряжении в советско-японских отношениях все 1930-е годы можно было ожидать, что Гитлер сумеет убедить японцев напасть на СССР с востока. Но этого не произошло, и второй японский фронт против Советского Союза открыт не был.

Разумеется, Гитлер просчитался. Он недооценил Сталина и Советский Союз. Операция по разжиганию войны в Европе руками Гитлера была столь крупномасштабна, что переломить ее наступательного победоносного духа не смогли даже величайшие поражения Красной армии летом и осенью 1941 года. Советские войска все равно вошли в Берлин и утвердили коммунистическую систему правления в Восточной Европе. Только произошло это четырьмя годами позже. И поскольку Сталину не нужно было, как Франции и Англии, побеждать "малой кровью", а важна была победа "любой ценой", советские потери во Второй мировой войне даже не стали подсчитывать.

Я хочу напомнить первую фразу речи Молотова 22 июня 1941 года: "Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие". Так вот, ни один из этих городов уже не принадлежит России. Все эти территории победивший в войне Советский Союз потерял через 50 лет, когда распалась отстроенная Сталиным империя. После всего, сталинская политика в отношении Германии и Европы в 1939–1941 годах закончилась полным провалом и обернулась катастрофой для самого Советского Союза, павшего под тяжестью невыполнимых имперских задач.

Мы не будем заниматься моральными оценками деятельности советского правительства в 1939–1940 гг. и российского – сегодня. Но одна из проблем современных России и Украины заключается в том, что порок сталинизма и коммунизма никогда не был осмыслен и осужден народами, обществом и правительствами. После 1991 года ни в России, ни в Украине не была проведена "десоветизация", подобная той, которая была проведена в Западной Германии применительно к гитлеризму и нацизму.

В Германии были снесены все памятники, воспевающие нацизм, переименованы все названия, на это указывающие, запрещена нацистская символика. Места захоронения нацистских лидеров были стерты с лица земли. Принадлежность к нацистской партии и гестапо стала позором и преступлением. Ничего этого не было сделано в России и Украине. Коммунисты и кагэбисты остались у власти, переназвавшись в другие организации.

Финны не сделали тех ошибок, которые совершили прибалты, отдавшись на милость Сталину, и русские с украинцами, оставшиеся после 1991 года во власти бывшей советской номенклатуры. Отстояв независимость в 1939–1940 гг., они сумели удержать ее на протяжении всей Второй мировой войны, что было подтверждено мирным договором между СССР и Финляндией, подписанным в 1947 году в Париже.

Говорят, что из истории следует извлекать уроки. Урок советско-финской войны 1939–1940 гг. очевиден: путь к суверенитету лежит на пути сопротивления, а не на пути капитуляции перед агрессором.