+13 Киев
Путин предстанет перед международным трибуналом по военным преступлениям, – это бесспорно. Но отпустят ли его россияне без вынесения приговора в российском трибунале?
– Андрей Андреевич, здравствуйте.
– Добрый день, Алеся.
– Начнем с путинской могилизации. Скажите, пожалуйста, как она идет и какие результаты получил Путин?
– Он цинично и достаточно глупо похвастался об этом в четверг на своей пресс-конференции в Астане. В ответ на вопрос российского корреспондента: "Как же так, Владимир Владимирович, нам рассказывали, что наши "мобики" будут по два месяца готовиться, слаживаться. А они уже умирают, гробы приходят, и пленные уже есть". И он сказал: "А как [иначе]? Считайте сами: пять дней на подготовку в учебном лагере, пять дней на слаживание в боевой части. 10 дней. А 10 дней прошло. Так что ничего удивительного, что они умирают". Так спокойно он рассказывал: "Я уже послал туда 16 тыс.".
То, что Путин предстанет перед международным трибуналом по военным преступлениям, – это бесспорно. Но отпустят ли его россияне без вынесения ему приговора в российском трибунале? Мы же помним, что немецких военных преступников судили не только международные трибуналы, но и немецкие. Ну, и его признание "я направил 16 тыс. умирать через пять плюс пять дней подготовки" – это будет для русских, думаю, одно из самых страшных обвинений.
– Украинские "горячие линии" обрываются: мобилизованные или те, кого собираются мобилизовать, звонят узнать, как сдаваться в плен. И сдаются. Уже первые интервью пошли с российскими пленными из этой волны мобилизированных. Рассказывают ровно то, о чем вы говорите. То есть буквально сегодня он получил повестку, а завтра его уже засунули в поезд и отвезли. Без обучения. То есть чистое мясо.
– Уже сотни этих историй в российских сетях. Это громадная социальная проблема, которая кончится взрывом, конечно. Но по официальным оценкам в России 25 млн военнообязанных. То есть 25 млн под угрозой мобилизации: это лотерея, когда шарик выпадет на него. И там нет желающих воевать. Идеологически подкованные имперцы типа стрелковых, моторыл, которые к вам приезжали, уже давно в гробах, давно в украинском черноземе. То есть эти 25 млн должны сейчас ненавидеть Путина и этот режим. Он совершил несколько самоубийственных шагов в последнее время. Кстати, интересно, что серия этих самоубийственных решений последовала сразу же после его возвращения из Самарканда, с саммита ШОС. Для него было шоком...
– Где его опустили просто.
– Ну, по большому счету, да. Он же ехал туда к союзникам, извините. Вы же помните любимый мем российской пропаганды. Даже после позорного голосования на Генеральной Ассамблее ООН они продолжают [его использовать]. "Все равно за нас большинство человечества". Ну, они складывали 1,5 млрд китайцев, прибавляли к ним 1,5 млрд индусов – и большинство. Но Си Цзиньпин и Моди публично, на глазах всего мира, прочли ему лекции, как неуспевающему студенту или школьнику-второгоднику. Он был явно шокирован. Даже дошло до того, что, казалось бы, самые верные лакеи типа рахмоновых, шараповых... В Киргизии какие-то жулики очень быстро меняют друг друга.
Скриншот: Алеся Бацман / YouTube
– Да, да.
– Я думаю, что и вы не помните, кто там у них. Они все демонстративно опаздывали на встречу. Это же была его фишка. Этот негодяй заставил королеву Елизавету, с которой недавно простились, перед Букингемским дворцом минут 20 расхаживать, ожидая этого мерзавца. Ну, все ему вернулось. И это произвело на него впечатление шока. И он, вернувшись 17 сентября, совершил подряд несколько самоубийственных шагов. И самый, конечно, из них главный – это мобилизация. Причем мы же помним, что до отъезда туда власть это категорически отвергала. Более того, 13 сентября, по-моему, на открытии осенней сессии Думы Зюганов вывалился с идеей мобилизации. Ну так ему через полчаса...
– Тут же рот закрыли.
– Не просто закрыли рот – вытащили на "Первый канал" его пресс-секретаря, который сбивался, извинялся минут десять.
– "Не так поняли".
– "Геннадия Андреевича не так поняли. Он имел в виду, что военные заводы..."
– Мне рассказывали несколько человек, что у Путина проходило совещание с военными, с участием Патрушева и всех остальных, где он предлагал объявить мобилизацию. Ему по пунктам разложили, почему это невозможно и приведет к губительным последствиям. Он тогда отказался.
– Он одним росчерком пера создал социальную базу из 25 млн революционеров. Но кончится все, скорее всего, раньше. Самая большая опасность для России – это когда чудом выжившие недобитые "мобики" вернутся с проигранной войны, да еще, наверное, со своими автоматами. Будет то же самое, как в 1917 году. Тогда царь послал 10 млн крестьянских "мобиков" с винтовками. И они вернулись с этими винтовками в Петроград. И они такого наворотили, что мы 105 лет это разбираем. Представляете, что устроят эти "мобики", когда вернутся с проигранной войны? Он уничтожает уже собственный режим. Он уничтожает Россию. Если нужны какие-то чудовищные сцены, то я вам расскажу. Облавы на бомжей. В Москве есть несколько хостелов для бездомных… Уже зачистили всех бомжей. С ними очень просто работать. Они их всех отводят на сборный пункт, вручают им повестку... Военные эксперты говорят, что эти люди не только не усилят российскую армию, а и снизят ее боеспособность. Если довозят этих людей абсолютно немотивированных, взбешенных тем, что с ними случилось, и ими пополняют поредевшие наполовину подразделения, которые сражаются на Донбассе, – это только добавит взрывной материал. Ну, что об этом говорить?
– Андрей Андреевич, все, что вы говорите, – это как бы логично в нормальном, здоровом мире. И то, что Москва на ушах, и то, что отлавливают даже не бомжей, а пилота, который в самолете сидел.
– Ну да. О заключенных мы уже не говорим.
– Можем поговорить и об этом. Но где же протесты? Как говорит Путин и его команда, уже 200 тыс. мобилизовали… Но мы не видим, чтобы они разворачивали свои винтовки и шли на Кремль. Они, как покорное, тупое стадо, идут умирать. Максимум, что они делают, – сдаются. И правильно делают, хотя бы целыми останутся. А остальные... Я не вижу того, о чем вы говорите. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
– Я говорю не о сегодняшнем дне – я говорю о "мобиках" недобитых, которые оттуда вернутся. Это социальная бомба, которую он заложил. Это будет заключительная стадия гражданской войны в России. А сейчас идет первая стадия – элитная. Мы видим, как она разворачивается. Полевые командиры – эти пригожины, Кадыров – требуют расстрелять министра обороны, руководителя Генерального штаба, застрелиться предлагают Шойгу. И Путин все это поощряет. Производит Кадырова за эти призывы в генерал-полковники. Идет колоссальная борьба между двумя элитными группировками. А борьба по какому поводу? Есть такое мнение на Западе, что есть какая-то партия мира и партия войны. Нет там никакой партии мира и партии войны. Есть две партии одинаковых мерзавцев, военных преступников, которые сейчас сражаются в буквальном смысле.
После взятия Херсона украинской армией должен быть назначен большой виновник поражения. А вариантов только два: или Путин, или генералитет
Вы получаете информацию, как дивизия Росгвардии входит в Москву или какие-то дивизии окружают министерство обороны. Сражаются за то, кого назвать виновным за поражение. Вы понимаете? Вся верхушка, начиная с Путина, поняла, что война проиграна. Они не стали меньше ненавидеть Украину. Они по-прежнему с удовольствием бы уничтожили Украину, но сейчас у них есть гораздо более важная, более близкая сердцу проблема: как сохранить власть и собственность в терпящей поражение стране. Для этого нужно назвать какого-то одного большого виновника. Ну, и списать на него все. В таких фашистских системах это классическая проблема. Мы ее видели и в гитлеровской армии, мы ее видели в первые годы неудач Советского Союза. Кто виноват? Или фюрер, или генералы. У этой проблемы есть только два решения. И, естественно, почему так осмелели эти кадыровы, пригожины? И есть еще одна группа мерзавцев – так называемые военные корреспонденты. Вспомните всех поддубных, стешиных, коцов... Удивительная какая-то популяция. У них на лицах написано вырождение, садизм, жестокость. Откуда их собирали? Так Путин их натравил на генералов. Значит, "виноваты генералы". Этот конфликт разрастается.
– Многие головы генералов полетят? И физически в том числе.
– Ну конечно, физически. Буквально два дня назад они начали огрызаться. Они помнят, что Сталин сделал с командующим Западным фронтом Павловым в 1941 году. Они всех расстреляли, да еще после чудовищных пыток в КГБ. Я не знаю, пойдут ли они добровольно… Вчера они мобилизовали свои ресурсы и потребовали возбудить уголовные дела против этих "легендарных корреспондентов" и наиболее громких активистов. Еще немножко, и они начнут расстреливать друг друга. Правильно мыслите. И этим очень облегчат необходимую после войны кампанию по денацификации России. А толчком, триггером острой стадии борьбы, конечно, станет освобождение Херсона, которое Financial Times, например, аргументированно прогнозирует на следующую неделю.
– Очень многое говорит о том, что русские на оккупированной территории не удержатся уже в скором времени.
– Ну, во-первых, о том, что высшее военное начальство с правого берега Днепра уже несколько недель назад, еще до последнего наступления, уехало... А сейчас бегут все эти спермоусовы... Там кто еще? Сальдо-бальдо…
– Они же выступают в панике: "Спасайте! Тут стремно становится".
– Когда там будет жовто-блакитне знамя, этот кризис внутренний в Москве разразится вовсю. Победит та или другая партия: или генералы будут отправлены под расстрел, или будет смещен Путин.
– После того, как мы вернем Херсон, будут расстреляны генералы или уберут Путина?
– После взятия Херсона должен быть назначен очень большой виновник поражения. А вариантов только два: Путин или генералитет. Или безумные планы Путина... И тогда нам скажут, что товарищ Путин допустил ряд крупных ошибок в украинском вопросе и поэтому он по состоянию здоровья передал свои полномочия Совету безопасности. И будет объявлено, что предатели во главе с Шойгу, Герасимовым, Дворниковым… Єта фигура нового негодяя – это редчайший мерзавец. Как же его?.. Суровикин, да? Новый главнокомандующий (Суровикин назначен командующим оккупационными войсками РФ в Украине. – "ГОРДОН").
– Вы сказали "говнокомандующий", или я ослышалась?
– Я имел в виду и то, и другое по отношению и к верховному [главнокомандующему], и к этому Суровикину. Но Суровикин – это чудовищная фигура. Во-первых, в мировой прессе он назван "палачом Алеппо", "мясником Алеппо". В чем заключалось его военное искусство? Что они делали в Сирии? Они расстреливали всеми возможными способами – ракетами с Каспийского моря, еще откуда-то – беззащитный город Алеппо и другие. И расстреливали сунитских повстанцев, у которых не было ни авиации, ни противовоздушной обороны. с таким набором знаний его направили сюда. Он здесь его продолжает применять. Но у него совершенно изумительная биография. Вы знаете, что он шесть месяцев провел в российской тюрьме? Молодой капитан Суровикин в августе...
– За коробку, небось?
– Нет, гораздо хуже. Он командовал танком, который в августе 1991 года, во время путча, раздавил трех защитников Белого дома.
Скриншот: Андрей Пионтковский / YouTube
– О...
– Когда гекачеписты вывели войска, только единственное подразделение – подразделение Суровикина – выполнило приказ. И Суровикин даже проявил личную инициативу, намотав на гусеницы своего танка [защитников Белого дома]. За это он шесть месяцев сидел. Но потом высокие покровители его вытащили. И постепенно политическая ситуация изменилась.
Так о репутации. "Мясником Алеппо" его назвали мировые медиа, а свои коллеги по сирийской бойне, российские генералы, дали ему между собой другое прозвище – генерал армагеддон. Вы понимаете? Чтобы русские генералы назвали своего коллегу "генералом армагеддоном" – это все равно, если бы его уволили из гестапо за жестокость. Фигура нового руководителя военной операции. Да, и он ставленник группы Кадырова – Пригожина. И они, и так называемые военкоры всячески приветствовали его назначение. Этот конфликт на тему "кто виноват в поражении"...
– Я так понимаю, он на место Шойгу метит.
– Нет. На место Шойгу метит охранник Путина по фамилии Дюмин.
– Который в Крыму все делал. Конечно.
– Да. Суровикин останется на посту руководителя операцией. Операция, по-моему, фактически будет закончена взятием Херсона. Я не знаю, обрушится ли российский фронт после освобождения Херсона, но политический фронт обрушится абсолютно точно. Им придется выбирать виновных. Я не могу сказать, кто из них окажется наверху. Но, по-моему, генералы поняли, какая участь им предназначена. И они пытаются сопротивляться.
– Андрей Андреевич, я хочу закончить тему с мобилизованными, и потом мы вернемся к кремлевским интригам. Вы сказали, что выжившие мобилизованные придут назад в Россию и свои винтовки обратят против Кремля. Когда примерно это может быть?
– Ну, или через две недели, или через три месяца. В зависимости от того, возьмут ли украинские Вооруженные силы Херсон в этот период. Это мнение всех военных экспертов. Сегодня идут очень обнадеживающие сведения. Правда, пока Генеральный штаб ВСУ скромно молчит, но от тех же "военкоров" мы слышим панические сведения, что очень тяжелые бои под Херсоном. Ну, завтра мы узнаем.
– Вы уже упоминали террориста Гиркина. По соцсетям разлетелась информация, что его якобы мобилизовали. То ли он сам пошел. Он перед этим сделал очень интересное обращение к Пригожину. Он спросил, знает ли он о судьбе Вальдштейна, полководца Священной Римской империи времен Тридцатилетней войны, которому император поручил сформировать армию наемников, а затем по приказу императора же Вальдштейна убили. О чем вообще все это нам говорит?
– Гиркин или те, кто стоит за ним, формируют коалицию. Видимо, направленную уже не только против министра обороны и начальника Генерального штаба, но и императора так называемого, а точнее – фюрера. Если Путин хочет выгородить себя, назначив виновным Генштаб, у коллективных гиркиных, пригожиных и кадыровых более широкая программа: они хотят обвинить и Генштаб, и самого Путина. Несколько пружин конкурирующих сценариев… Но поражение России и успехи Збройних сил України делают эту интригу неизбежной. В поражении кто-то должен быть виноват.
Мне часто задают вопрос, кто будет следующим после Путина? Да никто не будет. Скажут, что товарищ Путин совершил серьезные ошибки и заболел. Уехал лечиться. В Китай, наверное
– Но у этих суперотбитых, представляющих военное крыло, есть какие-то шансы прийти к власти после того, как Путина или уйдут, или он сам уйдет? Или если уходит Путин, то Россия становится на путь "извините, в Украине – все, все возвращаем, репарации выплачиваем, а вы снимайте санкции"?
– Тогда уж позвольте мне перейти, отвечая на ваш конкретный вопрос, к той теме, которую я считаю самой важной… Может быть, в Украине это не так оценили, а я здесь это очень чувствую. В эту неделю произошли тектонические изменения в отношении Запада к Путину, к России, к этой войне. И они отражены прежде всего в саммите "Большой восьмерки". Я так говорю на всех каналах. Меня поправляют, а я упорствую. Это саммит "Большой восьмерки". Это восемь ведущих держав, которые ведут борьбу с российской агрессией в четвертой мировой войне, объявленной Путиным не Украине, а всему Западу. Вы помните, как [РФ] заявляла нагло еще 15 декабря: "НАТО, собирайте манатки и убирайтесь вон"? Так что рекомендую прочесть коммюнике "Большой восьмерки". В первом пункте осуждаются варварские бомбардировки украинских городов в понедельник, как преступление – и там очень интересная формулировка – "Путина и России". Это такой новый мотив в риторике Запада о виновности России как государства и виновности, ответственности общества.
Возвращаясь к вашему вопросу о том, почему же никто еще не восстал. Кстати, все-таки для справедливости надо сказать, что тысяча людей сидит в тюрьмах за одиночные протесты. Есть люди, которые спасали честь Росси.
– Для 140-миллионной страны – это ничего.
– Это ничего. Но я все-таки напомню. Я люблю исторические аналогии. В 1968 году, когда Советский Союз вторгся в Чехословакию, семь человек вышло на Красную площадь. Я запомнил тогда фразу одного из лидеров "Пражской весны": "Мы знаем, что теперь у нас есть по крайней мере семь причин не ненавидеть русский народ". Хотя русские совершили в Украине гораздо больше преступлений, чем в Чехии в 1968 году. Я не пытаюсь изменить отношение украинцев к России и к русским как народу. Оно скорее уже соответствует тому отношению чеченцев к русским, о котором писал Лев Толстой в своем "Хаджи-Мурате". Там в 17-й главе старики-чеченцы сидели возле разрушенной мечети и обсуждали свои дела, а о ненависти к русским никто не говорил. Чувство, которое испытывали все до одного к русским, было гораздо глубже ненависти. И дальше там идут ужасные слова, которые я не хочу цитировать.
Но все-таки я хочу отметить, что какие-то причины в будущем, может быть, дадут русскому народу шанс на покаяние и искупление. И это подвиги тех людей, которые выходят [на митинги]. Сидят в тюрьмах известные политические деятели и мои друзья Яшин, Кара-Мурза, тот же Навальный. Но это сейчас не основная тема. Я возвращаюсь к этому коммюнике. Там говорится: "Преступления Путина и России... Мы заявляем, что привлечем виновных к ответственности". Этот же язык повторила ПАСЕ. И так же говорят все европейские лидеры, включая очень осторожного Борреля. Отношение к Путину изменилось фундаментально. Но самый большой результат, на мой взгляд, этого коммюнике – это седьмой пункт, в котором говорится, что они заслушали предложение Владимира Зеленского об условиях справедливого мира и выразили полную поддержку и согласие". И дальше перечисляются эти четыре условия, ставшие не условиями Зеленского, а условиями всей "Восьмерки". Это победа Украины, полное восстановление ее территориальной целостности, предоставление Украине гарантий ее безопасности в будущем, которые могли бы предотвратить повторение подобной агрессии. Ну, в практических терминах это будет, конечно, полноправное вступление Украины в НАТО на следующий день после освобождения всей территории. Третий пункт очень важный: это восстановление экономики Украины. В том числе за счет репараций, наложенных на государство-агрессора. И четвертый пункт – это привлечение к ответственности лиц, виновных в военных преступлениях. Вы спрашиваете о том, с какой реальностью придется столкнуться новому временному правительству России. С такой. Другой нет.
Скриншот: Алеся Бацман / YouTube
– Вы сказали, временному...
– Там после этого будет столько разных правительств... Кстати, мне часто задают вопрос, кто будет следующим после Путина? Да никто не будет. Скажут, что товарищ Путин совершил серьезные ошибки и заболел. Уехал лечиться. В Китай, наверное, в какой-нибудь центр древнекитайской медицины. И передал свои полномочия коллективному органу. Например, Совету безопасности. Никто не будет рваться становиться его наследником. Все понимают, что функция этого наследника – это согласование условий капитуляции. И конечно, они захотят спрятаться за неким коллективным органом. А через пару месяцев вернутся из плена или я не знаю откуда все эти "мобики" – и начнутся такие проблемы, такие процессы, которые меня лично не очень интересуют. После того, как агрессор уберется с территории Украины... Примерно можно представлять, что будет происходить. Но это сейчас не суть дела, чтобы в этом разбирались.
– Путин понимает, что это фиаско, это его конец? Он готовит какие-то планы? И что это может быть?
– Он же тоже человек, и человек страстей. Старенький, не очень здоровый психически, с большими комплексами. До отъезда в Самарканд он отчаянно готовил эти планы. Он договорился с Эрдоганом, сделал ему громадные геополитические уступки: сдал ему Армению, сдал Сирию, сдал Ливию. Эрдоган пытался что-то такое выполнять. К Зеленскому ездил, поговорил. Хотя Эрдоган умный человек и понимает, что никогда Украина на это не пойдет. Но не отказываться же от таких подарков?! Путин за него хватался, как за соломинку. Ему нужно было любое прекращение огня, чтобы сохранить [захваченные] территории. Ну и продать своему населению как какой-то фейковый успех. И как-то удержаться во власти, пережить зиму, а там видно будет. В общем, день...
– …простоять и ночь продержаться.
– Но, видимо, в такое состояние унижения и шока он впал в Самарканде, что, вернувшись, немедленно предпринял три самоубийственных шага, которые, в общем, все его надежды, и так достаточно хлипкие, полностью обнулили. Первый – это мобилизация. Мы о ней достаточно поговорили. Второй – это "референдумы" и аннексия четырех [регионов Украины]. Раньше он мог что-то поспекулировать, поторговаться. "Хорошо, я уйду из Запорожья и Херсона, а вы мне оставите ОРДЛО и Крым". Это тоже было нереально, но какая-то почва была. А он отрезал все пути фактически. Что еще? Снова прибегнув – и получив по морде – к ядерному шантажу. Помните, в своем выступлении он говорил: "И не считайте это блефом"?
– Он несколько раз это сказал.
– Да. Это все было связано. Такую глупенькую конструкцию он построил. "Теперь мы принимаем Херсонскую и Запорожскую области в Россию. Это уже РФ. А у нас есть доктрина, что при нападении на РФ мы можем использовать ядерное оружие. Теперь на любые ваши действия в Херсонской и Запорожской, по нашей доктрине, мы можем отвечать ядерным оружием. И я не блефую". Но на это ему ответил Запад и наконец заговорил совершенно другим языком. Байден, во-первых, сказал ему: "Don't, don't, don't". А во-вторых, в воскресенье в прайм-тайм американского телевидения он послал и Блинкена, и Салливана, двух как бы соперничающих его помощников. Мы же знаем, что Блинкен и Остин – абсолютные друзья Украины, настаивают на самых жестких мерах, а Салливан все время хотел как-то помягче. Остин и Блинкен всегда говорили: "Цель Америки – победа Украины". А Салливан формулировал: "Цель Америки – не допустить поражения Украины". Ну, казалось бы, не очень различается, но когда речь доходила до практических вещей, до объема поставок военных и номенклатуры, то различия были. Салливан всегда старался их по возможности ограничить. Не переходить некую воображаемую красную линию. Ну, так их выпустили обоих, чтобы у Москвы не было никаких сомнений, что есть какие-то колебания или разногласия в администрации Байдена по вопросу ответа на ядерное оружие. И оба они доложили американскому народу, что имели откровенные беседы со своими российскими визави и объяснили, какой будет ответ США и Запада в целом на использование ядерного оружия Россией.
Конвенциональное превосходство НАТО над Россией невероятно. Оказалось, что 16 HIMARS достаточно для того, чтобы украинская армия превосходила российскую
– Какой?
– Салливан сказал, что последствия будут катастрофическими, Блинкен – ужасными. Дальше они не углублялись. Они сказали, что "протоколы ответов на любые действия согласованы администрацией, и о них мы сообщили нашим российским коллегам". Ну, это действующие политики. А генералы и дипломаты в отставке пояснили нам в деталях.
– Что это означает практически?
– Сейчас это уже знают все. На этой неделе это уже Боррель рассказывал. Казалось бы, человек к этому никакого отношения не имеет.
– Он очень резко выступил.
– Он бы так не выступил, если бы ему не дали санкции американцы. Наиболее конкретно и подробно ответил генерал Ходжес: "В первые полчаса будет уничтожен весь Черноморский флот и его базы на побережье…"
Я пропустил очень важное и принципиальное поражение. Очень дебатировался вопрос в администрации, обсуждался, разыгрывались различные компьютерные сценарии. И ответ принципиально был следующий: "На преступное использование ядерного оружия мы не ответим аналогичным преступным использованием ядерного оружия. Мы накажем русских гораздо более жестоко. Мы конвенциональными средствами уничтожим их вооруженные силы". Это принципиальное решение. Это, кстати, и Боррель повторял. Ведь конвенциональное превосходство НАТО над Россией невероятно. Оказалось, что 16 HIMARS достаточно для того, чтобы украинская армия превосходила российскую на конвенциональном уровне и полностью перехватила стратегическую инициативу. Ну, за полчаса – флот, а через полтора дня – армия. И в Москве это поняли.
– То есть имеется в виду уничтожение флота неядерным оружием.
– Да, да. Зачем ядерным? Ядерным – бессмысленно.
– Воинских частей, складов, объектов критической инфраструктуры…
– Да. Это принципиальный шаг Запада впервые за 70 лет существования НАТО. В ноябре, в феврале Столтенберг на всех пресс-конференциях прыгал, что задача блока – не допустить эскалации, не вступить в военное столкновение с РФ. Это я называю "тектоническим изменением в западном сознании". Оно было усилено впечатлением от бомбардировок [Киева].
Да, возвращаемся в Москву. Почему я утверждаю, что они приняли сигнал и поняли, что им грозит? Потому что вся предыдущая неделя была наполнена нарративом: "А мы никогда и не собирались использовать ядерное оружие. Ядерная война невозможна. В ней не может быть победителей. Это американцы нам грозят". Хотя тот же Путин орал 24 февраля: "А если кто-то нам помешает, то эти державы встретятся с такими катастрофами, которых не было..." А что это такое, как не ядерный удар? Но на этом они не останавливались. Они ставили запятую и повторяли совершенно нагло, спокойно, не понимая, что они говорят: "Да нам и не нужно никакое ядерное оружие. Мы обычными средствами уничтожим инфраструктуру Украины и вдолбим ее в XVIII век". И в понедельник утром они это начали. Это последняя карта Кремля. На конвенциональном уровне наступает украинская армия. Теперь, после последнего "Рамштайна" и после того потока вооружений, это превосходство станет подавляющим. Ядерное оружие им запретили использовать. Мало того, что будут уничтожены флот и армия РФ, Путину недвусмысленно дали понять, что и его лично убьют. В общем, три дня они старались, а в четверг Путин сказал, что "в ближайшее время таких массированных атак предпринимать мы не будем". Почему? Потому что, во-первых, они оказались неэффективными. Они нанесли чудовищный ущерб, погибли люди. Трагедия. Все понятно. Но они не поставили Украину на колени. Цель была такая: вызвать панику у населения…
Фото: Иван Шаблов / Facebook
– Никто с места не двинулся. Даже не уехал никто.
– Никто. Только ожесточение. Только ожесточение и большее единство общества, власти, армии и горячее желание выгнать оккупантов с территории. И в то же время это вызвало новую реакцию Запада: о Путине говорят только как о военном преступнике и террористе. И сформулирована программа мира восьми ведущих государств Запада, одним из которых является Украина. Я все время читал этот текст и думал: "Что же он мне напоминает?" Да это заявления Тегеранской, а потом Ялтинской конференций союзников во Второй мировой войне в адрес гитлеровского режима: капитуляция, денацификация, репарации, наказание преступников. Запад окончательно определился в своем отношении к России. Это важнейший итог последней недели.
– Андрей Андреевич, что дальше будет делать Путин в этой ситуации? Чем его голова сейчас занята?
– Ну, с понедельника голова была занята идеей вдолбить Украину в XVIII век, вызвав панику и желание переговаривать с Путиным. Он ничего не понимал... У него было два новых откровения в Астане. То, что было на саммите ШОС в Самарканде в середине сентября, в середине октября повторилось в Астане. Вы видели это дерзкое выступление таджикского лидера Рахмона?
– Я хотела с вами его обсудить.
– "Хватит с нами обращаться как с бывшими советскими республиками". Он говорил "нас" от имени всех там сидящих. Эта неделя была демонстрацией отношения Запада [к Путину]. Запад считает его военным преступником, террористом, и сформулировал условия русской капитуляции. В ШОС его отчитывали Си и Моди. За исключением, конечно, Эритреи и Никарагуа, которые его еще поддерживают... Эритрея, кстати, прекратила. Но еще одна более-менее серьезная организация – это так называемое Содружество независимых государств. Его опустили и на этом уровне. В Самарканде его хотя бы главы великих держав опускали, а здесь-то он до мышей дошел. Здесь его опускали Рахмон с Бердымухамедовым.
Вы спрашиваете меня, что же будет делать Путин... А что может делать опущенный Бердымухамедовым и Рахмоном? Это риторический вопрос. Нужен просто последний символический триггер – освобождение Херсона. И вы увидите, что начнет твориться в Москве, как они начнут пожирать друг друга, расстреливать друг друга. Сначала определять виновных в поражении, а потом вести переговоры о наиболее мягких условиях капитуляции. Но условия капитуляции, помимо тех, которые сформулированы "Большой восьмеркой", обсуждаться не будут. Такое положение сейчас.
– Андрей Андреевич, у меня логичный вопрос вытекает из всего вышесказанного. Когда мы победим? Когда наступит наш день победы?
– Во-первых, вы уже победили. Стратегически вы уже победили. Запад наконец дошел до той кондиции, которой мы все время от него добивались. Ведь начинали-то мы с чего? Июль прошлого года, почти год назад, саммит Байдена и Путина в Женеве. Он позорно закончился. Байден под диктовку Путина повторил ту же хрень, что Зеленский должен выполнять Минские соглашения.
– Да, было дело.
– Но на наше счастье, эта точка зрения была оспорена немедленно по возвращении [Байдена в США]. Началось наступление украинской дипломатии очень продуманное, наступление тех сил, которые понимали ответственность американского глубинного государства. Линия поведения Байдена в Женеве – это линия Салливана. А линия Остина и Блинкена совершенно другая, противоположная. И она в течение года победила. Запад в своей поддержке Украины зашел дальше, чем я даже предполагал. Открытое формулирование военных ударов по России в разных сценариях. И я думаю, что одна из причин, по которой Путин прекратил серию бомбардировок, – он понял или военные эксперты ему объяснили, что если Запад перешел эту грань, если он в деталях рассказал, как будет уничтожать российскую военную машину в случае использования ядерного оружия, то если бы эти бомбардировки продолжались еще три-четыре дня, то Запад бы принял решение использовать те же меры в отношении России, которые он прописал в случае использования Россией ядерного оружия.
Психологически взятие Херсона будет концом войны
Путин почувствовал эту невероятную для всех нас еще несколько месяцев назад, а может быть, недель, решимость Запада. И Запад наконец начал устами своих руководителей произносить те тезисы, которые мы с вами повторяем годами: Украина не только сражается за свою независимость, но и за существование Запада. Украина, от которой требовали какие-то критерии выполнять для вступления в НАТО, – единственная страна, которая сейчас выполняет ту функцию, ради которой НАТО было создано, – защита от агрессии с Востока. Тот же Столтенберг сказал: "Это наша война. Если Украина проиграет – это будет означать наше поражение".
– Да, впервые сказал.
– Это все я называю тектоническим изменением... Это была историческая неделя. Будущие историки отметят тектонический сдвиг в характере войны, в характере политической оценки войны, в отношении Путина и его режима, готовности использовать силу против России при определенных сценариях. И в решимости поставлять все средства вооружений безо всяких красных линий, необходимые для победы Украины. Это историческое событие.
– Так когда же закончится война? Новый год мы праздновать будем уже в мирной Украине?
– Если успеем взять Херсон – в мирной Украине. Не успеем до неизбежной сезонной паузы – весной следующего года.
– То есть от Херсона сейчас все зависит?
– Конечно. Причем не столько даже в военном отношении, а в психологическом. Это крупный военный успех, конечно, но меня немножко тревожит... С военной точки зрения, русским нужно немедленно оттуда выводить войска, из окружения фактически эвакуировать.
– ФСБшников и семьи они уже давно начали эвакуировать.
– Но события последних дней показывают, что, может, военные заставили Путина это сделать. Тогда его взятие и разгром не будет таким громким. И они скажут, что это перегруппировка и так далее.
– А для чего брали тогда все это?
– Я думаю, шансы того, что это будет в ближайшие 2-3 недели, до осенне-зимней паузы, увеличиваются с каждым днем. Это чрезвычайно обострит элитную борьбу внутри людей с оружием, которые друг друга обвиняют в этом. А потом давайте вспомним о "мобиках". У "мобиков" нет ни ботинок, ни фуфаек, но у них есть телефоны, в которых они читают Telegram-каналы. И что они видят? Видят, что армия бежит, что их генералы и президент воюют друг с другом в Москве... У них возникает вопрос: "Зачем нам идти? Куда нас посылают, на смерть?" Я уже не говорю о мотивации. Мотивации – ноль. Эта мотивация станет отрицательной... Тем более, когда власть слабеет из-за внутренних разборок в Москве, да не просто в Москве, а в Кремле, да не просто в Кремле, а внутри самого бункера, они тоже подумают, куда направить свои автоматы или бросить их и сдаться в плен. В общем, психологически взятие Херсона будет концом войны.
– Недавно экс-премьер РФ Степашин заявил, что Путин мог решить все задачи "спецоперации" еще в 2014 году, оказывается. А сейчас, мол, что уж говорить? Альтернативы все равно нет – пусть будет. Но мы же понимаем, что такие заявления еще два – четыре месяца назад были невозможны в России. О чем это говорит?
– Да еще два-три дня назад они были невозможны. Мы же видим, как обостряются процессы между партиями условно Гиркина и Шойгу…
Скриншот: Алеся Бацман / YouTube
– Но это уже наезд на Путина, Андрей Андреевич. Это уже не на военных, не на генералов, не на начальников каких-то штабов. Это уже конкретно посыл ему. И началось все с местных депутатов местных советов Москвы и Питера, которые сказали, что он чуть ли не военный преступник, его нужно отправить в отставку, судить и так далее.
– Да. Это они даже сделали раньше, чем лидеры великих западных государств.
– Да.
– Они только с вторника начали называть Путина военным преступником. Нет у него никакой игры абсолютно. "Превращение инфраструктуры в XVIII век" – это его последняя карта. Она полностью провалилась.
– Но ядерное оружие он не применит, вы считаете?
– Абсолютно. Во-первых, это бессмысленно с военной точки зрения. Ну, предположим (это страшное предположение), он уничтожит какой-нибудь украинский город, погибнут сотни тысяч людей. И что? Украина прекратит наступление в Херсоне? Или Запад прекратит [поддерживать Украину]?.. Нет. Второе. Ему объявили, что его просто убьют за это. Если его личная судьба не волнует... А она его очень волнует. Он самый богатый человек в мире, у него масса детей от Кабаевой, от каких-то кривоножек. Всех нужно спасать. Всех в один бункер не перевезешь. И третья причина: у него нет кнопки на столе. Использование тактического ядерного оружия включает действия двух десятков офицеров. Оно находится на складах министерства обороны, оттуда надо привезти... Это 20 офицеров. И что? Не могут быть 20 человек одновременно сумасшедшими. Нулевая вероятность.
– У него детей много, прямо гарем какой-то. А эти дети и жены на него могут как-то повлиять? Им-то жить хочется.
– Они, видимо, уже все на Западе живут.
– Он с Западом борется и пытается уничтожить, а они на Западе?
– Ну а что? Вы думаете, что Кабаева, как Ева Браун, вместе с ним примет яд? Я в этом очень сильно сомневаюсь.
– Не знаю.
– Может, и ее мамка, и мамка этого большого публичного дома – госпожа Винер-Усманова – тоже примет яд с фюрером? Нет, конечно.
– Кошмар. Но у нас сегодня очень оптимистичный эфир. Есть новости и события, которые позволяют нам ожидать в ближайшее время еще лучших новостей. Андрей Андреевич, я вас благодарю. Было, как всегда, очень интересно. Вы один из тех людей, которые много лет подряд говорит одно и то же. И то, что сегодня Запад артикулирует так жестко, вы говорите давно. И по поводу Украины, ее места в истории, места в Европе, в развитии цивилизации, о том, насколько мы являемся щитом, чтобы весь остальной мир был в безопасности. К сожалению, с соседом не повезло. Но надеемся, что все будет хорошо.
– Ну есть примеры. Израилю, например, тоже не повезло с соседями, но живет так же, как и вы. И спасибо, что вы это сказали. Я просто из скромности не решился. Это момент моего торжества. Все эти байдены, боррели, макроны, фон дер ляйены сейчас говорят тезисами моих статей и моих стримов всех последних восьми лет.
– 100%. И то, кто такой Путин, и то, что он является самым богатым человеком в мире, и о его преступных действиях... Вы же все это делаете много лет подряд. У нас на сайте сколько материалов ваших вышло... Так что спасибо...
– Спасибо. Давайте договоримся устроить специальный стрим в день падения Херсона. Или, вернее, освобождения Херсона.
– Освобождения, конечно. Освобождения. Андрей Андреевич, спасибо большое.
– Спасибо. До свидания.
