+7 Киев
Первый раз я попал в застенки в 2000 году: сотрудники уголовного розыска посчитали, что моя внешность подходит под фоторобот какого-то киллера. Меня задержали. Потом – три месяца пресс-хат
– Владимир, добрый вечер.
– Добрый вечер, Дмитрий. И приветствую ваших уважаемых зрителей, подписчиков.
– Я давно хотел сделать с вами интервью, потому что темы, которые мы затронем, представляются мне очень важными, актуальными как никогда, чтобы понять суть "русского мира" и русской жизни. Вы сидели же в российской тюрьме?
– Да, дважды проходил через застенки.
– Сколько лет вы там провели?
– Первый раз это было в 2000 году: сотрудники уголовного розыска и РУБОП посчитали, что моя внешность подходит под фоторобот какого-то киллера. Меня задержали. Три месяца пресс-хат, избиений в кабинетах оперативников, пресс-хат в следственном изоляторе Самары... И через три месяца меня вызывают в кабинет к начальнику СИЗО. Встречают прокурор и адвокат. С меня снимают все обвинения, передо мной извиняются. Мне говорят, что я сейчас выйду на свободу, и там меня ждут мои родители. А я тогда был студентом юрфака в университете. И на этом все закончилось. Передо мной принесли формальные извинения. Они нашли настоящих киллеров. И я потерял тогда три месяца жизни, два зуба и веру в то, то мне хочется стать частью следственно-судебной системы в России.
– Над вами издевались три месяца, вас ни за что ни про что держали в застенках, и просто извинились?
– Да. На тот момент (это был 2000 год) не было никаких серьезных правозащитных организаций. Тогда не было понимания, что если человека задержали незаконно, значит, должны предъявлять какие-то обвинения тем, кто его арестовывал, содержал и фальсифицировал основания. Не было никаких уголовных дел по факту пыток и превышения полномочий, выбивания показаний. Просто мне сказали: "Радуйся, что система тебя отпустила, вернула в нормальную жизнь". Потому что в противном случае, если бы не компетентность прокуроров и моего адвоката, то вполне возможно, я бы еще 15-20 лет находился в застенках колонии строгого режима за убийства, которые, конечно же, никогда не совершал.
– В тюрьмах России много людей, которые томятся ни за что ни про что?
– Я думаю, что где-то около 20-30%. А если говорить про неправильную квалификацию, когда оперативникам, следователям, прокурорам нужно было ужесточить, утяжелить ответственность и криминализировать деяния, чтобы просто больше звездочек получить за раскрытие, больше премии... Если говорить именно про неправильную квалификацию деяний, то я думаю, что более 50% осужденных в России, в российских тюрьмах, находятся с неправильной квалификацией. И около 20-30% (это более 100 тысяч человек) там находятся без вины, потому что попали в жернова системы, потому что когда-то смалодушничали и под пытками подписали показания, оговорив себя, не понимая до конца, что попадут в гораздо более страшную систему, чем кабинет оперативника, где тебя несколько раз ударят по лицу и, возможно выкрутят руки.
Отвечая на ваш вопрос про второй раз... После этого я покинул стены юрфака, потому что понял, что это бессмысленно, что я не хочу становиться в этой системе ни оперативником, ни следователем, ни адвокатом. Мне повезло: каким-то чудом они нашли человека, который совершал убийства, а меня освободили. И я ушел в бизнес. Семь лет я работал практически без отпусков с раннего утра до позднего вечера. Полтора года жил в самолете между Екатеринбургом, Самарой и Москвой. Тогда была эпоха дикого капитализма, когда Россия напоминала чем-то Аляску времен золотой лихорадки. 2003-2007 год – создание сети автосалонов. У меня было три автосалона, самая большая фирма в России по прокату загородной мототехники: квадроциклов, багги, катеров на воздушной подушке, снегоходов, – и два пейнтбольных клуба. Я считал себя успешным человеком. И мы подумали, что лучше выйти за рамки автомобильного торгового бизнеса. Мы начали строить большой автомобильный торговый центр на МКАД. И плюс я связался с европейскими, американскими партнерами, и мы подумали, что в России 2006-2007 годов можно создать и развивать автомобильную аукционную систему с тем, чтобы серо-черный рынок обелить. С тем, чтобы сотни миллиардов рублей вернуть в бюджет, очистить рынок от перебитых номеров, от скрученных пробегов. Чтобы все было как в Америке, в Европе или Японии.
Скриншот: В гостях у Гордона / YouTube
Собственно говоря, тогда я перешел черту, которую нельзя было переходить. До той поры, пока я был просто торговцем автомобилями и работал на территории крупных торговых сетей, меня не замечали большие федералы-силовики. А в момент, когда я в 2006 году на международном автомобильном салоне прорекламировал идею первого автомобильного аукциона, когда договорился с ведущим Леонидом Якубовичем, чтобы он первые аукционы вел, – тогда как раз перешел черту, когда начал рекламировать то, что может порушить коррумпированный автомобильный бизнес, связанный с государством, с крупными госкорпорациями, банками, страховыми компаниями. И мне поступило предложение, от которого я отказался. Мне предлагали, чтобы я выплачивал $50 тыс. ежемесячно в качестве абонентской платы высокопоставленным сотрудникам прокуратуры, ФСБ и МВД за "крышу". Меня на "стрелки" вызывали в рестораны, в которых за одним столом находились смотрящие за подмосковными городами, сотрудники прокуратуры, сотрудники ГУВД и РУБОП. Все вместе: мафия, бандиты, коррумпированные силовики. И все они видели во мне, грубо говоря, сладкую булку, человека, которого можно доить и с помощью меня доить еще десятки арендаторов. Я отказался принимать участие в коррупционной схеме. Я сказал, что мне проще закрыть все и уехать обратно в Самару. В общем, давал понять, что я не буду с ними сотрудничать. Вся эта история закончилась, когда через несколько месяцев, пережив более десяти обысков, маски-шоу… Приходили сотрудники ФСБ, которые в автосалонах требовали от меня какой-то паспорт безопасности объекта, сотрудники ГИБДД проверяли все автомобили, налоговики, ОБЭП буквально в пейнтбольном клубе считали шарики для пейнтбола, чтобы все совпадало.
15 июня 2011 года я второй раз вышел из застенок, потеряв еще около восьми зубов. У меня в челюсти, чтобы было понятно, около 10 имплантов, еще нескольких зубов не хватает
После того, как они поняли, что на нас ничего нельзя нарыть, мы работаем в чистую, и я сам являюсь единственным учредителем, генеральным директором и главбухом в своих компаниях, контролирую финансы, – они пошли на фальсификацию. Подмосковные чиновники – мэр и глава одного из подмосковных районов – написали ложные доносы, что якобы я у них похитил два Porsche Cayenne, один из которых я почему-то с поддельной подписью продал племяннику генерального прокурора Леонтию Чайке, а другой – полковнику ФСБ Гуляеву. Абсолютная абракадабра. Тем не менее меня закрыли в мае 2007 года. Несколько лет я содержался в застенках, в течение которых у меня забрали бизнес, переоформили квартиру стоимостью почти $800 тысяч, 500-й Mercedes арестовали в качестве обеспечительной меры. И за несколько дней до моего освобождения, когда все разваливалось, когда эти подмосковные мэры сами оказались в застенках, и их брали с поличным при получении взятки за рулем тех же Porsche Cayenne, которые я якобы у них похитил несколько лет назад, они даже Mercedes по поддельным документам у меня за несколько дней до освобождения увели, обнулив имущество и лишив меня какой-то возможности после освобождения отстоять, отбить свой бизнес.
15 июня 2011 года я вышел из застенок, потеряв еще около восьми зубов. У меня в челюсти, чтобы было понятно, около 10 имплантов, еще нескольких зубов не хватает… Буквально через три недели я зарегистрировал домен Gulagu.net. C этого момента я понимаю, что не хочу повторять судьбу Александра Солженицына. Я никакой не писатель. Я понял, что хочу с помощью технологий XXI века показать всему миру, в первую очередь, конечно, самим россиянам, какое адское, бесчеловечное нутро представляет из себя вся следственно-судебная российская система. С систематическими изнасилованиями, с пытками, с пресс-хатами, с внутрикамерной разработкой, как в ГУЛАГе, с выбиванием показаний, с посадкой невиновных, с фальсификацией уголовных дел в отношении неугодных власти. С тех пор – не знаю, к счастью или к сожалению, – я вынужден заниматься правозащитной деятельностью. Просто потому, что не могу ею не заниматься, потому что знаю, что прямо сейчас страдает огромное количество людей. И эта репрессивная, бесчеловечная система не только перемалывает тех, кто находится внутри, в застенках, но и с помощью этого животного страха ареста, пыток, изнасилований и убийства в пресс-хатах Путину и его силовикам удается парализовывать волю населения, большей части людей, которые находятся в состоянии животного страха. Что бы они на камеру ни говорили, как они поддерживают Путина, – на самом деле большинство боится.
– За первые три месяца в СИЗО вам выбили два зуба, над вами издевались. Это все происходило в кабинете следователя?
– Это были кабинеты оперативников. Это был конец июня 2000 года. Я на тот момент был студентом юрфака, и у меня был научным руководителем человек, который, параллельно работая в нашем университете, занимал пост в областной администрации Самарской области, – Василий Георгиевич Тарасенко. По-моему, он даже был замгубернатора. И когда мне позвонили сотрудники милиции и пригласили меня, я почему-то подумал, что меня приглашают на летнюю практику. Я не позвонил своим родителям: ни маме, ни папе, который был журналистом и мог каким-то образом на начальном этапе дать огласку, если бы мы понимали, к чему это все идет… Я, конечно же, шел туда без адвоката, потому что не чувствовал, что сделал что-то незаконное. Я думал, что мне будут предлагать практику или свидетеля какого-то. А когда я зашел в отдел милиции, мне сказали, чтобы я прошел на пятый этаж.
Фото: Vladimir Osechkin / Facebook
Когда я поднялся туда, там были двойные двери, которые мне долго не открывали. Потом меня встретили шесть физически развитых, крепких, лысых, с золотыми цепочками персонажей, которые больше походили на бандитов, чем на сотрудников милиции. И когда они узнали, что моя фамилия Осечкин, сказали заходить в кабинет. В тот момент у меня были розовые очки, я все-таки верил, что милиция – это милиция, что они должны наводить порядок, бороться с преступностью. Уж точно не бить, пытать и мучить студентов. А когда я зашел в кабинет начальника – по-моему, это был или уголовный розыск, или криминальная милиция, – они все залетели туда. Это была часть оперативников Ленинского района УВД Самары, а часть – оперативники областного РУБОП. Дальше за несколько часов я увидел "слоники", дыбы, меня застегнули в наручники, меня жестоко избивали. Когда им не удалось сломить мою волю и заставить меня признаться в том, чего я не совершал, из соседнего кабинета я начал слышать крики моего друга детства Ивана, которого тоже мучили, били и пытали, заставляли признаться и оговорить меня, оговорить самого себя, что якобы мы, два студента юрфака, совершили какие-то убийства и являемся киллерами. Через несколько часов страшных пыток, когда у меня гудела голова, когда были выбиты зубы, когда вся рубашка была в крови, они, видимо, поменяли тактику. Все вышли, и в кабинет зашел незнакомый мне человек, который всплеснул руками и сказал: "Что вы делаете с ними?" Снял с меня наручники и сказал, что сейчас принесет мне попить. Допивая стакан, я почувствовал какой-то привкус. И сознание меня покинуло. Я очнулся, когда было затемно. Я находился в другом кабинете, в другом здании. На меня светил свет камеры с лампами. Какая-то молодая следователь зачитывала мою якобы явку с повинной. За ее спиной стояли те пять-шесть оперативников, которые меня били, пытали, мучили, избивали.
От этого психотропного препарата я не мог ничего сказать. Получалось только какое-то мычание. Наручники были за спиной закованы. А даже, наверное, если бы я и мог что-то связно говорить, я бы опасался это делать, потому что передо мной были те люди, которые меня самым страшным образом мучили и пытали. Конечно, я был в подавленном состоянии. Но пытки на этом не закончились. Потом меня держали практически без еды и без воды две недели. Тогда это были старинные камеры. Еще на стенах была так называемая острая шуба, к которой невозможно было прикоснуться. Окна были закрыты "ресничками", такими жалюзи. То есть там было шесть или семь рядов разных решеток. И помимо этого железные жалюзи, из-за которых никакой солнечный свет внутрь не проникал. И я потерял счет времени. Две недели практически без воды и без еды… Я только из-под крана воду пил, раз в день они приносили что-то типа баланды, из-за которой у меня состояние подавлялось, я куда-то внутрь уходил. То есть, видимо, они что-то такое активное подсыпали. И вот вдали я видел светофор. И у меня настолько был помутнен рассудок, что мне казалось, что этот светофор, как стробоскоп на дискотеке, моргает очень быстро то красным, то зеленым. После этого меня увезли в следственный изолятор, где поместили в пресс-хату к персонажам, которые из себя строили разрисованных уголовников, а на самом деле являлись внутрикамерными агентами, которые две недели подряд пытались меня психологически сломать, приклеить мне какие-то прозвища, связанные с киллером. Периодически они пытались с помощью насилия подавлять мою волю. И все это было сделано для того, чтобы я не отказывался от тех показаний, которые от моего имени были занесены в фальшивую явку с повинной. Потом все это закончилось у нас неравным боем… Они принимали периодически наркотики, и в тот момент, когда они находились в возбужденном состоянии, но при этом физически были ослаблены, я дал отпор – и они тут же подбежали гурьбой к двери, начали стучать. А я тогда спортом еще активно занимался. И буквально через считанные секунды дверь открылась, и было понятно, что все это время за дверьми стояли оперативники, которые в глазок наблюдали, смогут они меня сломать или не смогут. Дальше эти истории с пытками закончились. Меня увели в другую камеру к смотрящему за тюрьмой, который меня попросил, чтобы я больше ни с кем не дрался, а сидел смотрел видеодвойку с фильмами и ждал, когда меня освободят, потому что прекрасно понимал и он, и администрация СИЗО, что на меня нету ничего.
В тот момент, видимо, журналисты в Самаре по просьбе папы написали об этом деле, и адвокату, бывшему прокурору Октябрьского района Владимиру Кузнецову, удалось найти грубые нарушения и основания для того, чтобы были эти доказательства признаны фальшивыми. И плюс, я так понимаю, после жалоб и статьи-огласки дело было передано этажом выше. И они нашли по уликам человека, который это совершал. Тогда мне повезло. Но если вспоминать эти моменты пыток, это, наверное, были одни из самых страшных моментов в моей жизни, я понимал, что обречен, мне никто не поможет, и система будет меня перемалывать. Собственно говоря, это и стало основным мотивом для того, чтобы я, уже второй раз оказавшись в этой системе, понял, что мне не до бизнеса сейчас, мне не до зарабатывания денег – мне важно попытаться изменить систему в России, потому что продолжать спокойно жить, развивать бизнес, зная, что по всей России людей бьют, пытают, выбивают показания, было абсурдно. Нужно было или уезжать из России, или стараться менять. И я наивно думал, что я могу что-то поменять.
Я провел за решеткой больше трех лет и четырех месяцев. Это были СИЗО Москвы и Подмосковья. За каждый инкриминируемый мне эпизод светило от 10 до 15 лет строгого режима. В совокупности мне могли назначить 22,5 года
– Когда вы второй раз оказались за решеткой, вас тоже мучили или было легче?
– Первые два месяца пытались сломать психологически. Когда дело было в районе, где местные князьки правили бал. Два месяца подряд это были какие-то оперативные комбинации с целью издевательств, попытки унижения. Например, меня мог из камеры вызвать оперативник на пять минут, а через две минуты приходили с обыском, находили какую-то телефонную трубку, соответственно, вбрасывалась информация, что якобы я сдал стукачей, которые из себя строили блатных... То есть различные были ухищрения, чтобы создать прессинг. Потом в другую тюрьму меня перевели – сразу посадили к смотрящему за тюрьмой, которому позвонили три грузинских вора в законе, которые сразу мне начали объяснять, что я коммерсант, я должен уделять что-то кому-то и что я должен прямо сейчас позвонить в один из своих автосалонов и отдать им машину ценой не меньше $50 тыс., потому что я должен находиться в безопасности, под их "крышей". Различные комбинации проводились.
Потом они поняли, что связались с крепким орешком, что меня так не развести. И дальше меня перевели в люкс-камеру, где меня встретил темнокожий молодой человек, который когда-то на Рублевке работал официантом или поваром в ресторане. Он меня встретил с подносом, на котором стояла стопка водки, какой-то пельмешек. Меня завели в камеру, где были водонагреватель, Play Station, два холодильника, в этих холодильниках стояли пиво, водка и все остальное. Вечерами в камере появлялись различные наркотики, было огромное количество мобильных телефонов. И мне передали мобильный телефон. Это был раздвижной смартфон с клавиатурой, с доступом в интернет. Как я потом уже узнал, оперативники департамента экономической безопасности МВД России приехали к начальнику оперотдела СИЗО-10 в Можайске, сказали, что у Осечкина сеть автосалонов, машины покупал в Америке и Германии, у него в офшорах $3–4 млн и нужно понять, в каких офшорах он эти деньги прячет. А дальше мы на него надавим – и вместе озолотимся. И несколько месяцев создавались мне люксовые условия с тем, чтобы этот телефон куда-то их привел, и появился ключик к неким миллионам, которые где-то у меня лежат... Честно скажу: я им благодарен. Это самое большое, что они могли сделать для меня в жизни. Потому что через месяц этих УРМ, 2 января 2008 года я через один из форумов познакомился с моей любимой женой, с которой живу по сей день, с которой у нас замечательная семья, прекрасные дети. Но конечно, если прокрутить пленку дальше вперед, то когда оперативники поняли, что я занимаюсь какой-то ерундой – общаюсь с людьми на форумах, читаю новости... Я прекрасно понимал, для чего они все это делают, поэтому раз в неделю я находил сайт адвокатских контор, которые занимаются офшорами, и пытался отправить адвокатам первое письмо знакомства. В какой-то момент они поняли, что Осечкин их водит за нос. И дальше опять приехал спецназ, и все, что у нас было из так называемых благ, забрали. Опять была вброшена информация, что все это происходит из-за меня, с тем, чтобы настроить конфликтную ситуацию с заключенными. И дальше началась история со спецблоками, с маски-шоу, с физическими избиениями, с тренировкой спецназа на мне, с пересылкой меня периодически из СИЗО Москвы в Подмосковье и обратно через автозак, где периодически до полусмерти меня избивали... То, чем я сейчас занимаюсь, – это не потому, что мне это интересно, или потому, что сейчас модно быть правозащитником. Я просто не могу этим не заниматься. У меня самая большая мотивация. Как говорится, за битого двух небитых дают. А за человека, которого очень много раз толпой на одного били несправедливо... У меня внутри есть определенные какие-то стержни, которые мне дают силу заниматься правозащитной деятельностью и дают мотивацию для этого.
– Владимир, где вы сидели четыре года?
– Больше трех лет и четырех месяцев это были СИЗО Москвы и Подмосковья. Первые полтора года шло экономическое следствие. Когда они поняли, что с меня никаких денег не получат, нарисовали обвинение по ч. 4 ст. 174 (легализация в особо крупных размерах, совершенная в составе организованной преступной группы). Согласно этим документам, якобы я в неустановленное следствием время, в неустановленном месте из неустановленных лиц создал организованную преступную группу для легализации того, что похищал якобы у подмосковных чиновников. За каждый эпизод мне светило от 10 до 15 лет строгого режима. В совокупности мне могли назначить судом 22,5 года. Потом 1,5 года после следствия я находился в СИЗО. Следствие закончилось – суд не начинался. И так как были грубейшие нарушения всех сроков, спустя 10 лет, в марте 2022 года, Европейский суд по правам человека принял решение по моей жалобе, признав мою правоту и обязав Российскую Федерацию устранить нарушения и выплатить мне компенсацию. То есть это подтвержденный юридический факт.
– Какую компенсацию?
– €4 тысячи. Да, я понимаю… Именно с такой ироничной улыбкой я и воспринял это решение.
Фото: Vladimir Osechkin / Facebook
– По тысяче за год.
– Да. Потом начались судебные заседания. Я выбрал тройку судей. И бывшие клиенты моего автосалона, те, кто покупали у меня машины, кто прекрасно знали, что я в этом районе работаю несколько лет подряд, плачу налоги, и ко мне не то что нареканий никаких не было – меня рекомендовали друг другу люди, зная, насколько мы честно и принципиально подходим к подбору автомобилей в автосалон... Они меня судили. А когда меня освободили, и я приехал в суд снимать арест с моего Mercedes в надежде, что я его заберу, ко мне эти судьи подошли в коридоре и начали советоваться по поводу автомобилей, которые лучше им купить своим детям. Я сказал: "А ничего, что каждый из вас мне по несколько раз продлевал срок содержания под стражей? Вы знаете прекрасно, что все это было шито белыми нитками, не считая того, что в рамках этого дела были проведены обыски, вскрыты действительно коррупционные схемы в одном крупном банке с фирмами-помойками и были раскрыты коррупционные схемы, как миллиарды рублей из бюджета Российской Федерации похищались?" На что эти судьи руками всплеснули: "Владимир, знаешь, как у русских говорят? Кто прошлое помянет, тому глаз вон. Ты же знаешь, с кем ты поссорился. А мы здесь просто оформляли решения, которые были приняты наверху".
Потом действительно произошло чудо. Когда я уже думал, что ближайшие 20 лет я проведу в застенках, каким-то невероятным образом человеческий фактор сработал: прокурор Стас Буянский, который надзирал за можайским СИЗО №10, был переведен на позицию зампрокурора Московской области. И он, человек неординарный во всех отношениях, забежал в резиденцию к тогдашнему президенту РФ Дмитрию Медведеву с папкой документов о том, что в Подмосковье предпринимателей сажают по заказным уголовным делам, а руководство прокуратуры Московской области и Генпрокуратуры занимается грандкоррупцией, вымогательством. Медведев, взяв эту папку в руки, поставил визу "разобраться". И мне повезло, потому что в тот момент началась проверка, которая закончилась отставкой и арестом более десяти прокуроров Московской области. В том числе двух персонажей, которые были непосредственно замараны в моем уголовном деле, связанном с фальсификацией доказательства, с незаконными решениями против меня. И когда админресурс ушел в сторону, а коррупционеров уволили, был задержан мэр подмосковного города Озеры, который приезжал в наручниках ко мне в суд и писал отказы от обвинений против меня. Плюс поменялось законодательство, и статья, по которой меня обвиняли, была убрана из Уголовного кодекса. Тогда забрезжил свет в конце тоннеля. И через несколько месяцев я был освобожден.
– Владимир, миллионы людей потрясла история с переправкой гигабайтов записей пыток из российских тюрем, которую под вашим контролем, как я понимаю, осуществил Савельев. Сколько там было материала?
– В общем объеме, когда уже Сергей Савельев не какие-то гигабайты пересылал по пути эвакуации из России к нам во Францию, а когда он уже прилетел и находился в центре для людей, у которых нет визы и которые запрашивают политубежище... На тот момент Франция принимает решение, впускать или не впускать в страну. Когда я пришел к нему в первый раз как посетитель, как правозащитник, он мне передал совершенно неожиданно, потому что я не ожидал, что такой объем информации на нас свалится. Он мне передал жесткий диск, который был полностью забит информацией. Это было два терабайта. Это огромный объем информации про целый ряд пыточных в России: одной пыточной, в которой он был в качестве осужденного, плюс за пять лет у него периодически возникал доступ в основную систему хранения данных Федеральной службы исполнения наказаний, где он урывками видео, связанные с применением физической силы и спецсредств, тоже собирал. Это действительно фантастическая история, за что я ему благодарен. Если бы его разгадали и раскрыли, пока он находился в России, я думаю, его бы очень быстро убили. И он действительно рисковал жизнью, чтобы разоблачить эту историю.
В иркутском СИЗО №1 только за 2020 год около 100 задокументированных фактов изнасилований и пыток в пресс-хатах. В Саратовской области – больше 70 фактов пыток и изнасилований
– Да, это уникальная история. В этих двух терабайтах видеозаписи изощреннейших пыток и изнасилований в российских СИЗО и колониях. Правильно?
– Да, совершенно верно. Вот здесь, за моей спиной, в коробке уже копии с этого диска. Сам оригинал здесь, в шкафу, у меня спрятан. Эти же материалы мы постарались передать и в ООН, и в Европейский комитет по предотвращению пыток, и комиссару по правам человека в Совете Европы. Что на этом жестком диске? В первую очередь это видеоархив одной из самых главных пыточных России, которую контролировала ФСБ: это саратовская ОТБ-1. Это областная туберкулезная больница всего тюремного Поволжья. И почему они в этих тюрьмах создавали пыточные точно так, как в ростовском ОТБ-19 была карательная психиатрия? Потому что это позволяло оперативникам из любого региона РФ сфальсифицировать документ о том, что у человека есть подозрение на туберкулез. Достаточно сделать флюорографию, взять черный фломастер, нарисовать точку черным фломастером – и врач скажет: "Да, я вижу затемнение". И на этих основаниях человека из Краснодарского края, из Ростовской области, из Самары, из других регионов отвозили в саратовскую ОТБ-1, где на протяжении около 10 лет действовал самый настоящий пыточный конвейер, где принимали участие и сотрудники ОТБ-1, и завербованные ФСБ и ФСИН осужденные с длительным сроком лишения свободы, которые согласились стать капо, как вспомогательная полиция в концлагерях Третьего рейха. Это заключенные, которые в обмен на улучшенные условия содержания, на двойную пайку, на доступ к дополнительным свиданиям, в том числе, например, с проститутками, за доступ к алкоголю, к наркотикам или к спортивному питанию соглашались совершать совершенно немыслимые действия.
Мы увидели на этих кадрах, что целая бригада очень методично, используя одни и те же методы, одни и те же помещения, била, пытала, раздевала догола и насиловала людей. И не просто насиловала, но еще снимала эти страшные изнасилования с помощью видеорегистраторов. А когда физическое насилие над человеком не имело действия, они доставали эти страшные красно-черные швабры и вставляли глубоко, разрывая внутренние органы и причиняя и боль, и инвалидность. Теперь мы знаем точно, что это не просто одна саратовская пыточная, где были такие полковники-извращенцы, – это система, которая действовала и, к сожалению, действует по сей день в тюрьмах России. В иркутском СИЗО №1 только за 2020 год около 100 задокументированных фактов изнасилований и пыток в пресс-хатах. В Саратовской области больше 70 фактов пыток и изнасилований. Несмотря на то, что мы это огласили в 2021 году, в 2022 году изнасилования с разрывом внутренних органов произошли и в колонии №5 УФСИН по Владимирской области с осужденным Агомировым. Это соседняя колония с той, где сейчас отбывает наказание Алексей Навальный. В августе мы зафиксировали, как нескольких дагестанцев в калмыцкой колонии №2 тоже подвергли страшным избиениям. В отношении одного из них совершили насильственные действия в извращенной форме. Несмотря на то, что это все разоблачено, это продолжает работать, потому что это является согласованным методом ФСБ и ФСИН. И потому что в России до сих пор гулаговская иерархия во всех тюрьмах без исключения, даже в тюрьмах для бывших сотрудников силовых органов. Везде есть так называемая каста униженных… Это лица самой низкой социальной категории в среде заключенных. И при этом общество настолько пропитано ГУЛАГом и этими традициями иерархии, что все это перекочевывает и в детские дома...
– И в армию.
– И в армию, и на улицу. Если с человеком что-то совершили и ему оставили клеймо униженного, все это выходит на улицу вместе с человеком. Это не только попытка унизить человека и сломать. Точно так же угроза изнасилования срабатывает, когда за последние 15 лет ФСБ взяла под контроль фактически весь криминальный мир в России. И не секрет, что большая часть независимых воров в законе старой закалки были вынуждены покинуть территорию России. А те, которые находятся в России, – большая часть из них была вынуждена принять правила игры, подписать секретные документы о сотрудничестве с разными подразделениями ФСБ России и главным оперативным управлением ФСИН. И сейчас они взяли эту иерархию под контроль и используют в своих службистских целях. В том числе для того, чтобы пополнять внебюджетную кассу спецслужб из так называемого общака, чтобы у них были деньги на различные спецоперации, диверсии, заказные убийства, подкуп чиновников в других странах, и плюс, конечно, угроза изнасилованием срабатывает: огромное количество российских мужчин, которые встроены в эту иерархию – смотрящих, положенцев, воров, – прекрасно понимают, что нужно очень внимательно слушать своего куратора. Потому что, если что, тебя этапируют в такую пыточную, с тобой это все сделают. И ты автоматом лишишься всех статусов и будешь до конца своих дней в этой гулаговской иерархии на самом дне, на -10 этаже.
Скриншот: В гостях у Гордона / YouTube
– Я внимательно смотрел многие видеоматериалы. Меня, конечно, потрясло это. Одно дело – слышать, другое дело – видеть. Но знаете, какая у меня мысль появилась? Во-первых, что это специально снималось, а во-вторых, – вы сейчас скажете, прав я или нет, – специально вышло наружу, чтобы миллионы россиян понимали, что с ними будет там, если они будут себя плохо вести.
– Это два важных вопроса. Почему они это снимают? Чтобы получать компромат. С учетом того, что в России даже на свободе действует гулаговская иерархия, разглашение этого автоматически приводит к унижению человека. И нам стоило огромных трудов... У меня были очень серьезные дискуссии. Среди наших подписчиков и зрителей Gulagu.net есть и те, кого пресса называет "ворами в законе". У меня была с ними очень большая дискуссия, я пытался и смог объяснить, что им очень важно расставить точки над "і". И помимо того, чтобы мы апеллировали к законодателям, чтобы перевести пытки из категории тяжких в особо тяжкие преступления и начать менять систему, очень важно изменить внутренний гулаговский мир, чтобы они заняли позицию, что человек после любых унижений, которые с ним совершаются, не может быть никем унижен и переведен в ту самую гулаговскую касту опущенных, униженных. Потому что если все эти криминальные лидеры сохраняют эту шахматную доску, где очевидно, что спецслужбы всегда будут обыгрывать любых людей, где тебя одного, какой бы ты ни был здоровенный... Тебя могут, во-первых, лишить сил через несколько месяцев этапов, голода и холода, а потом тебя могут закинуть в камеру подготовленную, где восемь или 10 человек бросятся на руки, кто-то тебе нанесет удары – и ты уже через полчаса будешь в положении буквы "зю", когда тебя будут насиловать. И нам удалось добиться того, чтобы они запустили так называемый воровской прогон, который прошел по всем тюрьмам, колониям и СИЗО России, где черным по белому написано: что бы они ни делали с человеком, его ни в коем случае нельзя переводить в касту униженных. И если таким образом кто-то поступает – это значит, они идут на поводу у спецслужб, унижая человека. Вторая часть вопроса – более глубокая. Я очень долго на эту тему думаю, уже больше года...
– Вы тоже думаете?
– Я тоже думаю. Потому что человек, который связался со мной и передал этот архив, – еще раз подчеркну, – я его считаю своим другом, своим коллегой. Сергей Савельев сейчас координатор горячей линии Gulagu.net. Но когда он связывался со мной, он был с ником "Максим Троян". И я все время думал, он себя ассоциирует с троянским конем в Gulagu.net или с вирусом, который проник в тюремную систему и разрушил ее изнутри? Я первое время так думал. Я уверен в нем как в самом себе. Но был один случай, который меня наводит на определенные мысли. Когда Сергей Савельев уже с этим архивом покинул территорию России и жил в Белоруссии, анонимно связываясь с нами и периодически передавая какие-то файлы... На тот момент, кстати, я не знал, как его на самом деле зовут, не знал, что это бывший заключенный. Если бы мне сказали, что это бывший заключенный, я бы не поверил. Я думал, что это действующий сотрудник либо центрального аппарата ФСИН, либо ФСБ. Но потом, когда Сергей Савельев определенную порцию файлов передал нам, его выманили на территорию России, к нему подвели определенного человека, который имитировал дружбу, симпатию, пригласил потусоваться, отдохнуть. И когда Сергей прилетел в Россию – это был сентябрь 2021 года – его задержали оперативники ФСБ и главного оперативного управления ФСИН России, начали его допрашивать. Его попытались завербовать с тем, чтобы он дал показания против нас: что якобы Владимир Осечкин является злым гением и шпионом, что через меня западные спецслужбы якобы его подкупали и настраивали, чтобы он нам все это передал... То есть они хотели это полностью криминализовать со следами западного мира.
У них одна из версий, кстати говоря... Я думаю, вам будет интересно. Одна из версий – что якобы Савельев и Осечкин являются агентами СБУ и мы все это специально запланировали, и чуть ли не я денежные средства заранее перечислял насильникам, чтобы они сняли эти страшные ролики и дискредитировали уголовную систему РФ. Возвращаясь к задержанию Савельева. Они установили во время задержания, что Савельев мне отправлял какие-то файлы из других колоний. И вот дальше загадка. Получается, на тот период, когда его задерживали, они знали, что он со мной на связи, что Максим Троян – это Сергей Савельев, что мы ему перечисляли денежные средства уже после его освобождения, чтобы он после тюрьмы купил себе компьютер, смартфон, жесткий диск и имел возможность распаковать этот архив и начать нам его переправлять. Но они не знали, что у него есть в руках пыточный архив. Он мне весной 2021 года отправлял просто видеоролики, где сотрудники ФСИН достаточно жестко к кому-то применяют наручники, кого-то бьют дубинкой... Но это были, скажем так…
Когда всплыл архив Савельева, за два месяца своих позиций лишились генерал ФСБ Калашников, который был прикомандирован во ФСИН и был директором тюремной системы, и его первый заместитель Якунин, которого из МВД для баланса к фсбшнику приставили
– Цветочки.
– Это были цветочки. И вот здесь большой вопрос. С одной стороны, как они могли после этого выпустить его из России и дать ему уехать? Здесь большой вопрос. Но так как развивались события уже после приезда Сергея, я все-таки думаю, что это все действительно дело случая. И мне кажется, реально провидение. Я верю в то, что нам какие-то высшие силы помогли со всей этой историей. Потому что когда всплыл архив, буквально за два месяца своих позиций лишились генерал ФСБ Калашников, который был прикомандирован во ФСИН и являлся директором тюремной системы, и его первый заместитель Якунин, которого из МВД для баланса к фсбшнику приставили. Два первых лица потеряли свои позиции как раз потому, что по их материалам задерживали Савельева и им в вину поставили не то, что они руководили пыточной системой, в которой бьют, пытают и насилуют, а какого хрена оперативники из центрального аппарата, задержав Савельева, вместо проведения обысков в Белоруссии с изъятием всех жестких дисков поверили в то, что он с ними будет сотрудничать и отпустили его на четыре стороны.
– Владимир, если бы я работал где-то в центральном управлении ФСБ – я фантазирую, – я бы плевать хотел на Калашникова и на второго замечательного человека, фамилию которого вы назвали. Потому что есть глобальная цель. В чем заключается глобальная цель, на мой взгляд? Россияне должны знать: с властью шутить не надо. "Если вы не будете делать того, чего хочет власть, а, самое главное, если вы будете сопротивляться власти: выходить на митинги, протестовать, делать какие-то неблаговидные вещи – смотрите этот архив. С вами будет то же самое". Это такой мощный элемент запугивания, что я бы специально сбросил эти кадры, чтобы в России их посмотрели. Ну мне так кажется.
– Есть два момента. Вообще, кстати говоря, я к вам очень уважительно отношусь.
– Спасибо.
– И очень многие ваши эфиры... Мне тяжело с вами спорить. Но у меня здесь есть принципиальные два момента...
– Да, пожалуйста, конечно.
– ...на которые я хотел бы вам указать. Если бы эта история произошла в январе и феврале 2021 года, когда Алексей Навальный вернулся в Россию, когда его задержали, когда еженедельно огромное количество людей выходили на акции протеста, когда были побоища и были тысячи избитых, задержанных и казалось, что еще неделя-другая и мы будем видеть то, что происходило летом 2020 года в Белоруссии, я бы понял целесообразность этого. Но нужно понимать, что уже тогда они забили народ дубинками, уже было огромное количество жесткого видео: "Не выходи. Иначе тебя забьют". И самое главное – что весь этот протест сольют и скажут: "А теперь мы будем ждать "умного" голосования и до сентября не выходим". То есть это все слилось, и не было никакой целесообразности, никакой протестной активности. Большая часть оппозиции была нейтрализована. Навальный уже находился на тот момент в одном из учреждений ФСИН. То есть не тот момент они для этого выбрали.
И второй момент: здесь они, по сути дела, утратили секрет, ключ от той системы, которая у них десятилетиями работала. Чтобы раскрыть пыточный конвейер саратовской ОТБ-1, я лично потратил восемь лет жизни. В 2013 году я возглавлял рабочую группу по защите прав заключенных при Госдуме. Ну так получилось. У нас был самый медийный, самый известный правозащитный проект в Госдуме, нужен был пиар Gulagu.net, а Осечкин принципиально хотел на уровне российского, пусть и марионеточного парламента отражать в стенограммах Госдумы показания жертв пыток, родственников убитых заключенных и тех, кто из системы увольняется и дает показания. И я вам скажу, что минимум с 2013 года мы на 100% знали, что в саратовской ОТБ-1 бьют, пытают и насилуют. На одном из заседаний, запись из которого есть на нашем YouTube-канале, принимала участие Марина Степанова, вдова убитого заключенного в Саратовской ОТБ-1, и Дмитрий Шадрин, действующий сотрудник саратовской ОТБ-1, который пришел в эту больницу работать. Проработав один год, он понял, что это концлагерь. И он с риском для жизни приехал ко мне и дал под стенограмму, в присутствии журналистов, прокуроров показания, что это самый настоящий пыточный конвейер, начальник которого бьет, пытает и насилует, и людей убитых перепрятывают, переносят из одного помещения в другое. А там, где происходили пытки вплоть до убийства, замывается все хлором, чтобы скрыть следы. Он это все давал под стенограмму. И у нас на это ушло восемь лет. Они это максимально секретили. Им стоило огромных трудов блокировать все проверки правозащитников. ФСБ, чтобы этот пыточный конвейер работал, вербовала всех. Следователей следственного комитета, надзирающих прокуроров, в ОНК регионов вводили агентуру. Целые департаменты контрразведки ФСБ работали над тем, чтобы эти пыточные скрыть.
Фото: Vladimir Osechkin / Facebook
– То есть они снимали это все с одной целью. Да? Давайте подытожим. Чтобы то ли в заточении, то ли когда люди выйдут уже на свободу, их компрометировать и шантажировать этими видеоматериалами.
– Да.
– Держать в узде до конца жизни.
– Да, совершенно верно. Чтобы эта флешка лежала в папке у ФСБ, чтобы они этого криминального лидера продвигали по вертикали от смотрящего в положенцы, от положенца в воры в законе. С тем, чтобы он в свою очередь, например, как один из воров, который в Мордовии сейчас сидит – у него прозвище Ева… Так вот этот персонаж сидит под контролем спецслужб в люксовых условиях более 10 лет... И при том, что мордовская ветка объединяет 20 тысяч узников, и там огромное количество промзон, на которых генералы ФСБ и ФСИН зарабатывают миллиарды ежегодно, а люди там горбатятся по 12 часов без выходных. Вот этот персонаж блокирует любые акции протеста. Если там какие-то мужички собираются на голодовку, то звонит этот Ева и говорит: "Слово вора: никакой акции протеста. Иначе это отразится на общем". И все, нет никакой голодовки, никаких акций протеста. Если вы проанализируете СМИ, вы поймете, что один подконтрольный ФСБ персонаж блокирует волю десятков тысяч заключенных с учетом своего статуса.
– А подконтролен он благодаря материалам, которые на него имеются. Да?
– Да, безусловно. Последний момент этого архива. У нас сейчас – и это все передано и следователям в Гаагу, и в международные организации, – по сути дела, доказательная база по преступлениям против человечества и человечности, которые на протяжении более 10 лет спецслужбы Владимира Путина совершали в отношении россиян, порабощая, подавляя их волю и загоняя их в эту ситуацию, где большая часть людей испытывает животный страх. Если только машина ФСБ или МВД останавливается на улице рядом с человеком, у любого человека сердце замирает. Даже если он ничего плохого в жизни не совершал. Или когда люди в глазок видят сотрудников МВД, у них сердце замирает, потому что они понимают: тебя не просто могут увести в кабинет, это твоя дорога в ад с пытками.
Конечно, один процент из 100 я оставлю на то, что это какая-то гигантская спецоперация, в ходе которой они дали возможность Сергею Савельеву покинуть территорию России, чтобы одни генералы сместили других. Или дестабилизировали того же Путина, склонив его к каким-то решениям, которые он принял в 2022 году, будучи деморализован и обескуражен. Потому что, конечно, когда по всем телеканалам мира шли эти публикации и вся Россия была взбудоражена этим сливом, образ самого главного защитника консервативных и семейных ценностей, который называет Европу гейропой, был дискредитирован, разбит в клочья. Потому что большая часть мужиков в России поняли, что Путин и его спецслужбы создали систему, в которой сами русские бьют, пытают и насилуют россиян. Это самая настоящая содомия, извращения и самая высшая форма садизма, которую можно только представить в 2021 году.
– По вашим прикидкам, какой процент сидящих людей в России подвергается изнасилованиям в тюрьме?
– Здесь есть две части вопроса: угрозе изнасилования или изнасилованию.
– Изнасилованию.
– Да, прямому изнасилованию подвергается, наверное, около 1-2%. Большая часть соглашается на все, что им предлагают оперативники, еще на стадии, когда им на ноутбуке или смартфоне показывают, что могут с ними сделать. Это, кстати, распространенная практика. У нас опрошено огромное количество заключенных, которые прямо рассказывали, когда они освобождались и кто-то покидал территорию России, что приезжают оперативники из центрального аппарата ФСИН или ФСБ, в кабинете показывают на экране такие кадры, которые мы показывали в прошлом году из пыточного архива, и задается вопрос: "Мы можем тебя этапировать в Красноярск, Иркутск или Саратов. Или устрой провокацию, подложи запрещенный предмет, например, в робу Навального. Надо его посадить в штрафной изолятор". И люди соглашаются. Они прекрасно понимают, что разговоры и споры здесь бесполезны, и там никто тебе не поможет.
– Что меня потрясло? Картинки, как 10 фсиновцев голого человека, разложенного на столе, бьют палками по пяткам, меняясь. Это что такое?
– Это одна из целей и задач оперативников, которые создают пыточные конвейеры, создают такие традиции, в которые они ввергают большую часть отдела безопасности оперативного отдела: чтобы они все были замараны. Специально дают всем по два-три раза ударить, фиксируют это на видеорегистратор, а потом шантажируют, прекрасно понимая, что любая видеозапись дальше отправится Осечкину в Gulagu.net или в ФБК Навальному, будет опубликована и будет стопроцентное возбуждение уголовного дела и лишение свободы за превышение полномочий с применением насилия. Это конкретно происходило в ярославской колонии №1 с Макаровым, – это то, что формирует круговую поруку среди садистов. Два-четыре садиста в руководстве приводят туда неподготовленный молодняк – и они постепенно в это втягиваются, считая это нормой и частью своей работы. Но если говорить конкретно про слив, – у меня есть информация, что на тот момент одна крупная компания привезла в Россию огромное количество устаревших китайских видеорегистраторов, и МВД отказалось осуществлять закупку. И коммерсанты, которые работали под "крышей" ФСБ, остались без клиента. Буквально в считанные недели произошел слив этих эпизодов. И после скандала, который начался с публикации "Новой газеты", руководство ФСИН приняло решение закупать тысячи видеорегистраторов у этой компании с очень хорошей маржой. И фсбшная "крыша", которая курировала эту компанию, на этом хорошо заработала. Более того, они это использовали еще и во внешнеполитической истории. Потому что об этом писала "Новая газета", по этому факту проводили проверку члены Европейского комитета по предотвращению пыток. Вы удивитесь, но они составили очень лайтовый, позитивный для российских властей отчет, в котором отразили, как РФ эффективно борется с пытками: мол, его не убили, не изнасиловали, а просто по пяткам побили, и больше 10 сотрудников оказались под стражей.
Из фактов, которые мы расследовали, есть два дела, которые я не могу воспринимать без слез. Первая – это история с Кижи Кандаром. Это тувинец, который принимал участие в акции протеста против пыток в колонии №15 ГУ ФСИН по Иркутской области. Его били несколько дней подряд, подвешивали голого на решетку. Потом ему в задний проход вставили кипятильник, и он разорвался. Трагедия в том, что он просто не понимал, чего от него хотят
– Какие самые страшные пытки в российской пенитенциарной системе применяются, помимо тех, которые мы с вами уже обсудили?
– Из тех фактов, которые мы расследовали, есть два дела, которые я не могу воспринимать без слез. Первая – это история с Кижи Кандаром. Это тувинец, который принимал участие в акции протеста против пыток в колонии №15 ГУ ФСИН по Иркутской области в апреле 2020 года. Тогда несколько сотрудников ФСИН избили несколько осужденных, и большая часть осужденных пришли на плац протестовать. Приехал спецназ, их всех избили, половину из них раздели догола, связали, бросили в автозаки и увезли в иркутские СИЗО-1 и СИЗО-6, где садистам дали "зеленый свет": "Делайте с ними все, кроме трупов. Бейте, пытайте, насилуйте". И как раз 2020 год – пик пыток в иркутском регионе.
Кижи Кандара закинули в пресс-хату, из него пытались выбить показания, чтобы он оговорил самого себя и других, а он ничего не говорил им вразумительного им в ответ. Его били несколько дней подряд, подвешивали голого на решетку головой вниз. И когда он после этих пыток не сломался, после актов группового насилия тоже не сломался, ему в задний проход вставили кипятильник. И он разорвался. Представить, что это за люди, которые вставляют в живого человека кипятильник и подключают к розетке, я не могу. Я вообще их людьми не могу признать. Это была одна из самых страшных пыток с огромным увечьем, которое он пережил. После этого разрыва сотрудники ФСИН испугались, что это будет установлено судмедэкспертизой, и чтобы не дать ему умереть, они все-таки вызвали "скорую помощь". Его несколько раз оперировали. Наши коллеги-адвокаты его защищали. Мы добились ареста всех садистов, кто принимал в этом участие. Это конкретный факт, который невозможно было опровергнуть. Это страшнейшее изнасилование. Трагедия в том, что он не понимал, чего от него хотят. Этот тувинец вырос в сельской местности, большую часть времени он провел с лошадьми, он знал только тувинский язык, русский язык знал очень-очень плохо. Он им не отвечал не потому, что он не хотел оговаривать себя, он просто не понимал, что ему нужно сказать, чтобы они остановились. Это первый факт, который я на всю жизнь запомнил. Кижи освободился недавно.
– Он выжил? Все нормально?
– Он пережил несколько страшных операций. Больше полугода он ходил с калоприемником. У него кишки торчали из живота. Он пережил огромные муки и унижения, но тем не менее не сломился. Плюс мы старались его поддержать максимально с адвокатами. Вплоть до освобождения его сопровождали, чтобы с ним ничего не сделали. И после освобождения тоже постарались, насколько мы можем, поддержать, помочь ему. И второй кейс... У меня как раз лежит заключение судебно-медицинской экспертизы. Наверное, в эфире не надо это показывать. Она касается страшных пыток и убийства инженера и предпринимателя Валерия Анатольевича Пшеничного, которого...
– Я знаю эту историю.
– ...арестовали в январе 2018 года. И уже через три недели он погиб в результате пыток в пресс-хате СИЗО №4 УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Это человек в возрасте, 56 лет. Сильный богатырь, настоящий...
– Бизнесмен серьезный.
– Да. Человек, который занимался уникальными IT-разработками и 3D-моделированием разных судов, подводных лодок, танкеров, плавучей атомной электростанции... Это просто светлая голова, который принципиально отказался платить взятки фсбшникам, платить откаты от государственных контрактов. И его специально запытали. Огромное количество травм… Этот человек подвергся и изнасилованиям, и пыткам электротоком, и резали его, и ломали кости... Это страшно. Мы помогали его семье добиться справедливости, возбудить уголовные дела. И когда уже на семью начали оказывать давление, то его вдова Наталья и сын Денис с семьей покинули Россию. Теперь они живут в Биаррице, мы дружим семьями. Денис является неотъемлемой частью Gulagu.net и New dissidents foundation. Мы до сих пор пытаемся по крупицам найти кураторов этих пыток из ФСБ и ФСИН. Мы приблизительно уже понимаем, кто исполнители, но кто отдавал приказы... Сейчас мы идем по следу и надеемся, что нам удастся в полном объеме раскрыть это страшное преступление.
Фото: Vladimir Osechkin / Facebook
– Кровь стынет в жилах от вашего рассказа. Я вам задам очень важный для меня вопрос. Он может быть для вас как для русского человека, наверное, неприятным, но у нас же откровенный разговор...
– Да.
– Когда я был маленький, я любил историю, интересовался, много читал. Меня всегда поражало, как немцы – нация Гете, Шиллера, Баха, Бетховена Ницше, Канта – могли проявить такие жестокости во время Второй мировой войны? Как можно было так людей пытать, травить газом, проводить опыты над детьми? Я не мог никак понять этого. Так же сейчас я не могу понять как российский народ… Казалось бы, прекрасная русская культура: Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Некрасов, Блок, Маяковский... И вот к нам пришла российская армия, которая принесла не просто смерти мирного населения, но принесла страдания и мучения простых людей. Откуда выбивают российскую армию, там обязательно находят пыточные, там обязательно находят десятки, сотни людей, которых убивали со связанными сзади руками, над которыми издевались, опять изнасилования и женщин, и мужчин, и детей... Вся эта тюремная культура, вся эта ужасная история выплеснулась теперь в Украине. Что сегодня представляет из себя глубинный российский народ, представители которого в огромном количестве пришли в Украину показывать чуждые для нас образцы быта и поведения? Больше 100 тысяч россиян уже убито… Что это за глубинный российский народ? И как тюремная субкультура повлияла на восприятие россиянами жизни?
– Это очень объемный вопрос. Ответ вряд ли будет лаконичным. Но прежде чем я отвечу на него... Несмотря на то, что я живу во Франции с 2015 года, несмотря на то, что я сам пострадал от режима, тем не менее я русский человек, я родился в России. И большая часть крови во мне – русская. Хотя на 1/16 во мне украинская кровь: бабушка Людмила Михайловна Олешко по маминой линии [была украинкой]. При том, что я уже больше семи лет вне России, я очень глубоко чувствую ответственность, за то, что Россия сейчас творит в Украине, потому что я русский. За то огромное зло, которое РФ и ее вооруженные силы принесли Украине. И я не хочу быть в ваших глазах и в глазах ваших уважаемых зрителей хорошим русским… Я просто по-человечески хочу извиниться за то, что я причастен к тому миру, который принес зло и огромную боль в Украину. И чтобы вы понимали, 24 февраля мы командой собрались – я, Дэн Пшеничный, Серега Савельев и все остальные… У нас был шок, мы не понимали, как такое возможно. И мы дали слово, что мы будем делать все возможное чтобы как можно скорее остановить это зло и прекратить эту подлую войну, а с другой стороны, сделать все возможное и оказать максимальное содействие Украине, чтобы все факты жестокого обращения с украинскими военнопленными в российских учреждениях ФСИН и нынешних концлагерях, жестокого обращения с украинцами на оккупированных территориях, в местах лишения свободы, которые нам становятся известны, были максимально задокументированы, а все виновные понесли наказание как в рамках украинского национального законодательства...
Например, практически всю неделю мы провели в тесной работе с представителями украинских правоохранительных органов, которые приезжали во Францию. И большая часть нашей команды, и те, кому мы помогали эвакуироваться, кроме одного не очень хорошего человека, мягко говоря, посетили посольство Украины и дали показания следователям, которые из Украины прилетели. Также мы оказываем содействие следователям из Гааги, передаем материалы и документы, которые наработали благодаря сети наших источников в этом году. И еще до конца года, я надеюсь, мы все-таки отправим жесткий диск комиссии ООН, которая тоже занимается расследованием военных преступлений и преступлений против человечества и человечности, которые совершены в Украине. Мы действительно принимаем деятельное участие в том, чтобы виновные понесли наказание.
Но вы задали вопрос, что же из себя представляет глубинный народ. Скажу честно, я в какой-то момент оказался сильно деморализован, когда в конце июня 2022 года узнал, что негодяй, мерзавец, террорист, путинский подлиза Евгений Пригожин рекрутирует заключенных для отправки на войну. Для меня это было огромным шоком. Потому что для меня российские заключенные – это тот самый народ, который мы защищали от пыток, от издевательств, от изнасилований, кому мы помогали, на помощь кому мы тратили огромное количество сил, времени и средств. Когда я узнал, что из российских тюрем люди, которые сами проходили через застенки, которые прекрасно понимают эти жестокие практики, соглашается ехать в Украину в качестве наемников, брать в руки оружие и стрелять... Для меня был очень тяжелый момент принятия. Я вообще не верил и старался перепроверить эту информацию максимально тщательно. И потом мы это все опубликовали. И так получилось, что мы стали первыми и основными инсайдерами, которые разоблачили эту бесчеловечную схему.
В России, по моим ощущениям, 5-10% людей выходят на "путинги" (митинги за власть). Это меньшинство, говорливое и громкое, создает иллюзию, что Путина якобы поддерживает большинство
Так вот, отвечая на ваш вопрос и отвечая на вопрос самому себе, как это стало возможным, я считаю, что нет единообразного, однородного понятия "русский народ". Есть те в русском народе, которые бездумно, насмотревшись тупой пропаганды, зомбоящика, находясь в каком-то маргинальном положении и с длительным сроком лишения свободы за страшные преступления, соглашаются на условия Пригожина и Путина и принимают участие в военной агрессии. Есть люди, которых я хорошим словом никогда не назову, никогда им не подам руки. Есть в то же время часть народа, которая сидит в застенках и которые отказываются принимать участие в вербовке. И это большая часть заключенных. Они отказываются идти вместе с Пригожиным и понимают, что для них лучше остаться в пыточных, где можно запросто потерять фалангу пальца, кисть или руку, глаз, работая на промзоне на устаревшем оборудовании, где можно быть избитым спецназом, но не идти против Украины воевать.
Если мы берем людей на свободе в России, есть, по моим ощущениям, 5-10%, которые выходят на эти "путинги" (митинги, которые оболванены пропагандой). Это меньшинство, говорливое и громкое, создает иллюзию, что якобы Путина поддерживает большинство. Есть люди, которые у себя на кухне очень осторожно говорят о недовольстве войной, о недовольстве Путиным, недовольстве его олигархами, недовольстве пыточными тюрьмами, но они это говорят очень тихо на кухне. А когда они выходят на улицу и к ним подходит корреспондент госпропаганды и говорит: "Что вы скажете по поводу Владимира Путина"? – этот же самый человек, прекрасно понимая, в какой стране живет… Если он сейчас скажет правду, завтра его уволят, уволят его детей, родителей, братьев и сестер... И ему самому, возможно, подбросят наркотики или труп какой-то. И поэтому те же самые люди, выходя на улицу, говорят, что они все поддерживают.
Есть еще одна группа, их тоже не много на самом деле… Которые, как Илья Яшин, Алексей Навальный, проявляют принципиальность, которые являются нынешней российской демократической оппозицией, но находятся в меньшинстве. Не потому, что их меньшинство, а потому что на протяжении десятилетий российские спецслужбы с помощью различных оперативных комбинаций, компроматов, контрразведывательных мероприятий сепарируют в муку правозащитное сообщество, оппозицию, подбирают ко всем ключи, мониторят личные переписки и контакты, находят компроматы с помощью внебрачных связей, склонностей к злоупотреблениям наркотиками, алкоголем… Совершил какое-то правонарушение, не в том месте дорогу перешел, маленькую взятку взял – берут всех на крючки. Поэтому большая часть людей в России, как я вижу... Это не потому, что я русский и хочу...
– Да, да, я понимаю.
– ...украинцам объяснить, что мы все бедные-несчастные под этим диктатом. Но ни один другой народ в XXI веке не подвергался таким подлым, коварным спецоперациям и оперативным комбинациям, как российский народ. Ни в одной другой стране спецслужбы никогда не направляли всю свою мощь против общества, чтобы взять его под контроль... Это длинный и сложный ответ. Есть абсолютные маргиналы, которые поддерживают и войну, и Путина, но эти же самые маргиналы спустя какое-то время, когда начнется развенчание культа личности Путина... Точно так же, как мы видели в истории страны развенчание культа личности Сталина… Эти самые люди, которые сегодня за него готовы пасть порвать...
– Будут в первых рядах.
– Они будут первыми, кто будет плевать ему на могилу. Перевертыши. Есть большинство, которое находится... Не потому, что они трусы, а потому что они действительно трезво оценивают, как работает система, оценивают риски. И они проявляют сейчас гражданское бездействие и дают возможность меньшинству навязывать правила игры, придумывать войны. Есть небольшая группа, которая старается из последних сил сопротивляться режиму, но их на свободе становится все меньше и меньше. И большая часть из них либо в тюрьме, либо за границей, и из-за границы пытаются что-то делать. Эта ситуация дикая, чудовищная и, наверное, во многом мы сами виноваты. Безусловно, мы виноваты. И перед вами, дорогие украинцы, и перед самими собой, потому что мы потеряли свою собственную страну. Например, я-то был еще подростком, но когда разваливался Советский Союз, большинство людей были довольны тем, что памятник Дзержинскому свалили. А то, что осталась эта суперспецслужба с огромным количеством компромата на них же, с огромным количеством тайной агентуры, с огромным количеством секретных, подлых, бесчеловечных методов, с помощью которых они людей вербуют и берут их под контроль… Изнасилование, компроматы и другие вариации. Мы все допустили то, что мы сохранили эту суперспецслужбу, со знаком минус, безусловно. Там злые гении. Очень злые и очень подлые.
Скриншот: В гостях у Гордона / YouTube
Поэтому впереди, безусловно, транзит власти, – и война прекратится. Кто бы из нас сейчас ни называл себя хорошим русским или плохим – мы все будем принимать участие в выплатах, репарациях, восстановлении Украины, в оказании посильной помощи, в возмещении ущерба. Но если мы про всех русских говорим, про всех россиян, то в первую очередь нам просто нужно поумнеть. И в следующий раз когда появится окно возможностей для изменения, трансформации государства, нужно не хлопать в ладоши, радостно свалив пару памятников, а нужно ликвидировать ФСБ, нужно делать из Кремля и Лубянки музеи тоталитаризма с тем, чтобы все последующие поколения туда приходили и видели эти ужасы. Безусловно, нужно будет раскрывать архивы компромата и люстрировать всех, кто был так или иначе причастен в качестве сотрудников спецслужб либо их агентуры и помогал допускать то, что сейчас мы видим, то, что происходит и против россиян последние 20 лет, и то, что, к сожалению, творится против Украины и украинцев.
– Владимир, я напоследок хочу вас поблагодарить. Во-первых, за вашу самоотверженную работу, за ваш труд. Вы взяли на себя очень серьезную историю и с честью с ней справляетесь. И я хочу поблагодарить вас за интересное интервью, важное, на мой взгляд, где вы очень четко расставили акценты и ответили на мои вопросы. Спасибо вам большое.
– Спасибо вам и всем, кто будет смотреть это видео. И еще раз я от чистого сердца от меня и от всей нашей команды хочу пожелать Украине победы, восстановления территориальной целостности, а также сил, надежды и веры. Верьте, что по всему миру есть огромное количество русскоговорящих и русских, которые не хотят иметь ничего общего с путинским режимом, кроме того, чтобы быть свидетелями на трибуналах против Владимира Путина и его сообщников, садистов и коррупционеров, коррумпированных генералов ФСИН, ФСБ, министерства обороны...
Я сейчас живу в зоне риска во Франции, под государственной защитой. Возбуждено уголовное дело по покушению на меня. Убийство планировалось на территории Испании и Франции. Предпринимаются достаточно серьезные меры по защите, но я не знаю, буду ли жив через полгода, через год… Очевидно, что наша команда и я лично являемся одной из главных целей для путинских спецслужб. Но пока жив я и пока наша команда работает, мы будем делать все возможное, чтобы помогать Украине и украинцам, чтобы общими усилиями разоблачить и привлечь к ответственности диктатора Путина и его сообщников, которых обязательно будет судить международный трибунал, а со временем – и национальные суды в России.
