+10 Киев
Странно, но на пятом месяце войны мне все еще прилетают сообщения из-за поребрика: "Зачем ты обобщаешь? За что ненавидеть лично меня, я никогда не поддерживала режим Путина".
Окей. Если этот вопрос для кого-то все еще остается без ответа, я постараюсь пояснить. На простом примере.
Вот представь, Лен. Живешь ты в большом красивом доме, который вы всю жизнь строили с Виталиком. Крышу в прошлом году заново перекрыли, поставили солнечные батареи. Дорого, конечно, но лет за семь окупится. А куда спешить, в этом доме еще вашим внукам расти.
И огородик у тебя такой аккуратненький, и ты каждому огурчику радуешься – оно ж свое, родное, собственными руками выращенное. Куст малины в этом году разросся, красавец, тюльпанчики голландские взялись, и груша, наконец, прижилась. А как мило виноградная лоза оплетает летнюю беседку!
Вот весна придет, мечтаешь ты, там мангальчик поставим, а вот тут дорожку бы надо каменную постелить, чтобы ваш добряк лабрадор грязь не таскал на веранду.
И вот сидишь ты вечером в уютном плетеном кресле у себя на крылечке, ужин в духовке доходит, Виталик с поливом возится, детвора носится по двору с собакой. И ты с бокальчиком вина, уходилась за день, смотришь вокруг и думаешь: "Эх, ну вот же оно и есть, счастье".
Представила?
И тут, х…як, в пять утра в ваш дом вламывается сумасшедший маньяк-убийца. Орет, крушит все вокруг, бросает гранату на новую крышу, рубит топором твои огурчики, тюльпаны, малину, виноградную лозу. Хватает своими грязными лапами все, что видит, даже нижнее белье складывает в мешки. И ты ничего не можешь понять, только в ужасе кричишь: "За что?" и "Пожалуйста, не надо!". А он связывает твоего мужа Виталика, стреляет ему в затылок, потом насилует твою старшую дочь, избивает лежачую мать, отрезает ногу твоему пятилетнему сыну.
Что ты чувствуешь, Лена?
Вопрос риторический. А теперь следи за руками.
Этот безумец, лишивший тебя всего, сломавший твою жизнь в одночасье, он сам из неблагополучной семьи. Родители – алкоголики, отец агрессивный с психиатрическим диагнозом, мать необразованная, детей не счесть. И свои, и приемные. Там нищета, страх, зависть и злобища.
Как ты относишься ко всей этой семье, Лен?
Станешь ли ты как-то выделять двух девочек, пусть будут Маша и Глаша, которые хоть и отличаются от всех остальных тем, что книжки в детстве читали (где они их только брали), но носят ту же фамилию, что и весь род оголтелого маньяка?
Они жили с ним рядом, говорили, ели за одним столом, засыпали под одной покосившейся крышей.
И вроде неплохие девочки эти Маша и Глаша, хорошо учатся, в библиотеку ходят по средам. Странно даже, что промолчали, когда их братец цыплятам головы скрутил. Подумали: "Ну, мир дитя познает, бывает".
Когда он в первый раз кошку задушил, даже пожурили его убогого, плакат в детской повесили: "Кошек не душить". А когда собаку соседскую отравил, брезгливо поморщились, плечами пожали, разговаривать с ним стали меньше, даже сторониться. Все вздыхали: "Неприятно, да, но что уж тут поделаешь, он же наша семья".
Кстати, отец в этой семье каждый вечер молитву читал, начиналась она словами: "Убивать, насиловать и грабить – это нормально, дети, это правильно". Маша и Глаша за ту молитву знали, но сами не слушали, убегали в сельский клуб, на дискотеку.
И вот когда ты спрашиваешь, Лена, зачем я обобщаю, когда с ненавистью говорю о семье маньяка (ведь Маша и Глаша отца не выбирали и даже осуждают его молитвы), мне хочется тебе ответить: "Пока росло это чудовище, они были на танцах. На танцах, а не на площади Свободы".
Источник: Анна Гин / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
