+18 Киев
Украина переживает крупнейший со Второй мировой войны гуманитарный кризис. Одним из его проявлений является вынужденное перемещение с постоянного места жительства миллионов наших сограждан. Кто-то из них, спасаясь от войны, покинул страну и стал беженцем, кто-то, перебравшись из зоны боевых действий в относительно безопасные регионы, – переселенцем. С точки зрения обывателя, разница невелика. Переселенцев даже зачастую называют беженцами. Но это неверно. Если проблемой возвращения беженцев Украина сможет полноценно заняться только после победы, переселенцы нуждаются в помощи здесь и сейчас. Вот только нагрузка в этом вопросе ложится, в основном, на местные власти, у которых для этого почти нет полномочий и абсолютно нет ресурсов.
С внутренне перемещенными лицами (ВПЛ) Украина впервые столкнулась в 2014 году. Опыт тех лет позволяет очертить множество проблем, которые нам предстоит преодолеть – от регистрации и выплаты помощи, до обеспечения дополнительных мест в школах и детских садах. Большинство из этих проблем – компетенция социальных служб. Но есть две "верхнеуровневые" задачи: обеспечение базовых потребностей переселенцев и их реинтеграция в общество.
Точное количество ВПЛ не знает сейчас никто. По последним данным, в Одессе зарегистрировано 42 862 внутренне перемещенных лица. Не кажется большой цифрой? Соседняя с нами Румыния с 19 миллионами населения приняла менее 85 тыс. беженцев из Украины, 67 млн французов приютили 92 тыс. украинцев. То есть с учетом сотен тысяч покинувших Одесщину жителей области, количество ВПЛ приблизилась к 5% населения. К тому же многие просто не оформляют этот статус, стыдясь его или не видя целесообразности.
Независимо от того, приехал ли человек (или семья) на эвакуационном поезде с одним чемоданом или на собственном джипе, забитом имуществом, перед любым переселенцем возникают проблемы одного свойства. По сути человек оказался вырван из своего привычного жизненного уклада, лишен почти всех социальных связей и вынужден налаживать жизнь с нуля, чаще всего в агрессивной к нему среде.
Налаживание жизни с нуля – это не гипербола. Жилье, работа, школа или сад для ребенка, семейный врач, летняя и зимняя одежда, ложки и утюг – все это осталось у переселенца в месте, которое он вынужден был, скорее всего в спешке, покинуть. Что еще страшнее, восстанавливать свою жизнь по кусочкам переселенцы часто вынуждены в условиях, когда их новые соседи недовольны, что в классах стало больше детей и возросла конкуренция за рабочие места.
Со стороны центральных властей переселенцы получают некоторую помощь. И со временем, думаю, появятся общенациональные программы, направленные на возвращение людей в родные города. К сожалению, это перспектива не месяцев, а лет. Не говоря уже о том, что многим просто некуда возвращаться: вместо большинства городов на востоке остались руины.
Поэтому местные власти просто вынуждены брать на себя решение проблем переселенцев, хотя это точно не их обязанность. Ведь если ситуацию проигнорировать, в громадах начнет расти социальная напряженность и преступность. Международные эксперты по вопросам беженцев и переселенцев рекомендуют местным властям обязательно включаться в решение их актуальных вопросов, хотя и отмечают, что исключительно выигрышной стратегии для муниципалитетов нет. К тому же действовать приходится в условиях жесткого дефицита ресурсов.
Обеспечение базовых потребностей: приоритет – жилье
Крыша над головой – это одна из ключевых потребностей, которые есть у переселенцев. И при этом ее сложнее всего обеспечить. Никаких фондов социального жилья и другой инфраструктуры (центры социальной помощи, санатории, базы отдыха, отели) не хватит, чтобы удовлетворить спрос на жилье в нынешних условиях. При этом даже те, кто мог бы арендовать квартиру, часто оказываются в ситуациях, когда жилье им попросту отказываются сдавать. В 2014 году такие случаи сотнями и тысячами фиксировались по всей Украине и в том числе в Одессе, где жители, казалось бы, ориентированы на туристов и привыкли получать доход от аренды. Тем не менее, когда арендодатели узнавали, что квартиру хочет снять переселенец из Донецкой или Луганской областей, отменялся даже показ. Сейчас картина не лучше.
Не будем останавливаться на причинах этого явления. Важны последствия: дефицит пригодной для постоянного проживания недвижимости в условиях, когда необходимо расселить тысячи людей и семей.
Первое, что приходит в голову, – это строительство временного социального жилья. Но раньше мы уже разбирали опыт других стран, который свидетельствует, что такое временное социальное жилье, вероятней всего, превратится в гетто и лишь усугубит остальные проблемы.
И в любом случае ресурсов на возведение такого жилья потребуется гораздо больше, чем на приведение в порядок заброшенных или аварийных общежитий, бывших социальных центров, а возможно, и недостроев.
Тем не менее, и на ремонты нужны деньги. Поэтому главный вопрос – где их взять, когда поступления в бюджет упали вдвое? Ответ – необходимо максимально расширить сотрудничество с международными организациями.
Из их рекомендаций по проблемам беженцев и переселенцев муниципалитеты могут сделать два ключевых вывода.
Первый – международные организации готовы поддерживать широкий спектр инициатив в случае, если они тщательно проработаны и представлены в виде конкретного проекта с описанием проблемы, дорожной карты ее решения, ожидаемых тактического и стратегического эффектов и бюджета. Причем в бюджете должны быть указаны разные источники финансирования, включая, например, и собственные средства переселенцев.
Второй – международные организации обладают большими ресурсами и готовы их тратить, но предпочтение будут отдавать решениям, которые имеют устойчивый эффект. То есть они могут профинансировать строительство котельной, которая будет отапливать общежитие для переселенцев. Но только в случае, когда будут понимать, на баланс какой организации эта котельная будет принята и как в дальнейшем будет закупаться для нее топливо.
Возвращаясь непосредственно к жилью, приведение в порядок аварийной или недостроенной недвижимости при поддержке международных организаций – это один из вариантов. Но есть еще один возможный резерв – квартиры, сдаваемые в аренду. Туристов в этом году не было, и квартиры простаивали. Потенциально город совместно с теми же международными донорами может запустить программу, по которой некоторые категории переселенцев могли бы временно получать дотации в сумме от 30% до 100% стоимости арендной платы. Помимо прочего такая программа позволила бы активизировать экономическую деятельность в городе. Ведь речь пойдет не об аренде пентхаусов у моря, а о "чешках" и "хрущевках", которые достались одесситам по наследству и для многих являются просто дополнением к текущему доходу, который расходуется на продукты питания, лекарства и другие местные продукты и услуги.
Такая программа могла бы быть подспорьем и для нашего ЖКХ. По разным оценкам, город покинуло до 200 тыс. человек. Часть из них уже перестала или скоро перестанет платить квартплату, за отопление и тому подобное. Дефицит ресурсов в системе будет нарастать. А значит, всем было бы выгодней, чтобы пустующие квартиры не были предметом интереса грабителей, а предприятия сферы ЖКХ получали бы хоть какие-то деньги, пусть и через схему компенсации квартплаты переселенцам. Инициатором и администратором такого проекта может быть только муниципалитет.
Резюмируя этот блок, нужно отметить важный нюанс. Программы, направленные на обеспечение переселенцев жильем, могут быть разными – это дело фантазии и качества проработки нормативной базы. Но в любом случае они должны быть временными!
Интеграция переселенцев в общество: приоритет – работа
У затронутой выше проблемы "агрессивной среды", в которой оказываются переселенцы, есть и обратная сторона. Значительная часть людей в этом статусе впадает в крайность "я переселенец, мне все должны" и тем самым резко усложняет процесс собственной интеграции.
Хрестоматийные примеры такого поведения также можно было наблюдать в Одессе, начиная с 2014 года. Как говорят специалисты, в том числе из профильных международных организаций, в 95% случаев предотвратить такое развитие событий можно с помощью правильной коммуникации.
Речь идет о том, что, помогая переселенцам любым способом – от продуктов питания до жилья, – нужно сразу и прямо говорить им, что эти программы – временные. И их, переселенцев, задача, использовать получаемую поддержку, как опору для интеграции в новое общество. То есть, получая бесплатные продукты питания, переселенцы могут и должны направить силы и средства на поиск работы или получение новой специальности. Если же речь идет о компенсации квартплаты, то сумма этой компенсации должна постоянно убывать. Например, три месяца – 60%, следующие три месяца – 40% и последние три месяца – 20%. После чего семья должна справляться с этими затратами самостоятельно.
Конечно, мы сейчас не говорим о социально незащищенных слоях населения. Здесь подход будет другим. Но здоровый человек трудоспособного возраста, получая помощь любого вида, должен понимать, что она конечна. И он должен искать работу.
Но экономика сокращается, а город, очевидно, не может создавать рабочие места. Однако может и должен привлекать международные организации, которые имеют ресурсы для реализации широкого спектра программ, направленных на устойчивую интеграцию ВПЛ в громады, в которых они оказались. Тренинги, курсы, гранты на организацию своего дела – все это уже делали ООН, МККК, УВКБ ООН, ЮНИСЕФ и другие после 2014 года.
"Взносом" в эти программы со стороны муниципалитетов могут быть и места для проведения тренинга, и привлечение в качестве тренеров специалистов со стороны местного бизнеса, и помощь с арендой коммунальной собственности – небольших помещений под мастерские и кофейни, и многое другое, что не требует прямого финансирования из бюджета.
Тем более, что свои родные дома покидают, в первую очередь, состоявшиеся люди – специалисты в своих отраслях, со знанием языков. Так почему бы муниципалитетам не помочь им остаться в своей стане, удержать от выезда за границу и увеличить таким образом собственную конкурентоспособность за счет этих кадров?
Источник: "ГОРДОН"
